Не остался без внимания Берии и генеральный план нового Баку, принятый в 1938 году взамен старого, разработанного в 1925–1927 годах.

Формально за свою жизнь Берия так и не построил ни одного здания. Однако он стал всё же архитектором, но не одного какого-то ансамбля — пусть даже самого грандиозного, а архитектором в великой перестройке всего общества, всей России.

А начал он с Грузии.

А С КОНЦА лета 1938 года деятельность Берии окончательно и наглядно приобрела общесоюзное значение и вся его дальнейшая работа проходила уже в столице СССР Москве.

21 августа 1938 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло два решения, относящиеся к НКВД СССР:

«Предрешить назначение Народным Комиссаром Военно-Морского Флота т. Фриновского с освобождением его от обязанностей первого Заместителя Наркома Внутренних Дел СССР.

Утвердить первым Заместителем Народного Комиссара Внутренних Дел СССР т. Берия.

Вопрос о первом секретаре ЦК КП(б) Грузии решить в трёхдневный срок и предложить т. Берия представить кандидата на утверждение ЦК ВКП(б)»

Так Лаврентий Берия вновь был возвращён на чекистскую стезю, но уже в намного более высоком качестве и с новыми задачами.

9 сентября 1938 года постановлением Политбюро ему было присвоено звание Комиссара Государственной Безопасности 1-го ранга.

А с 25 ноября 1938 года Берия стал Народным Комиссаром Внутренних Дел СССР, заменив Генерального Комиссара Государственной Безопасности СССР Николая Ежова.

Я не буду много останавливаться на коллизиях этой замены. Не исключаю, что на первых порах Сталин не рассчитывал так вот, почти сразу, заменять Ежова Берией. Целесообразность и даже абсолютная необходимость этого прояснялась постепенно.

Да и тот же вывод из НКВД «природного» чекиста Михаила Фриновского, никогда флотом не занимавшегося, мог иметь в своей первоначальной основе отнюдь не подозрения. Вряд ли Сталин, если бы перестал доверять Фриновскому сразу, приглашал бы его к себе на совещания — уже как наркома ВМФ, восемь раз. Последний раз Фриновский был у Сталина в кабинете 8 февраля 1939 года, и лишь 6 апреля 1939 года его арестовали.

Между прочим — за дело, как за дело он был, после почти годичного следствия, расстрелян 8 февраля 1940 года.

Так ли, иначе, с конца 1938 года во главе важнейшего наркомата встал Берия. И до сих пор не понято, да и я на этом моменте в своих прошлых книгах останавливался скупо, что Берия на посту наркома НКВД суть советского органа общественной безопасности изменил принципиально!

Изменение это заключалось прежде всего в том, что новый нарком решительно покончил с тем прошлым «политическим» НКВД, который был источником потенциальных государственных заговоров и носителем духа «мировой революции», а взамен пересоздал НКВД как чисто государственный орган, выполняющий те задания и решающий те задачи, которые были поставлены перед спецслужбой высшим государственным руководством.

Можно сказать и короче: полудилетантскую организацию, склонную к политиканству и заговорам, Берия преобразовал в профессиональную спецслужбу.

Дзержинский рассматривал ВЧК и затем ОГПУ как политический орган, а не только (и не столько) как спецслужбу государства. Собственно, сама аббревиатура ГПУ образована первыми буквами названия «Главное Политическое Управление». И для тех лет всё здесь было верным.

К тому же Дзержинский, как и позднее Менжинский, были крупными большевистскими политиками — крупными не только по положению в партии ещё до революции, а крупными и по сути. Они умели мыслить как политики и смотреть на процессы в обществе как политики-марксисты.

Сменивший Менжинского Ягода был в политическом отношении фигурой абсолютно не того калибра, что его предшественники по руководству ВЧК-ОГПУ, но (sic!) претендовал на политические роли!

И таким в ОГПУ был не один только Ягода — те же Артузов-Фраучи, Фриновский, Евдокимов, да и много кто ещё! В 1934 году Объединённое Главное Политическое Управление СССР было преобразовано в Наркомат

Внутренних Дел СССР. Название и структура изменились, но люди-то остались теми же! С политическими амбициями!

Мужающей и мощно развивающейся стране нужна была уже не политическая чрезвычайная организация, а нормальная эффективная спецслужба. А её-то у Советского государства даже во второй половине 30-х годов и не было. Точнее, она, конечно, была, но не в той мере, в какой требовалось!

И это было не дело.

Кроме прочего, в ОГПУ и затем по наследству в НКВД СССР хватало людей авантюрного склада, смолоду закалённых перипетиями революции и гражданской войны.

НАДО сказать, что назревшую очистку НКВД начал уже Ежов. За период с I октября 1936 года по 1 января 1938 года из органов госбезопасности убыло 5229 работников, причём лишь 1200 было арестовано (не осуждено!). Данные по арестам приводятся надёжные, ибо признаны «демократическими» «исследователями» (см. «Свободная мысль», № 6, 1997 г.).