«Но кто-то должен был все это придумать и разработать», – подумал Линли. Таким человеком мог бы стать Лоренцо Мура. Однако непонятно, в чем была причина того, что он захотел убить женщину, которую якобы любил, которая носила под сердцем его ребенка и на которой он собирался в скором времени жениться… Если, конечно, все его чувства не были дымовой завесой, скрывающей что-то совсем другое.

Томас еще раз попытался вспомнить все свои встречи с этим человеком. Он понимал, что у Лоренцо была масса возможностей подмешать бактерию в еду Анжелины, – в конце концов, он заботился о ней на протяжении всей беременности. Просто Линли никак не мог понять, откуда Мура мог раздобыть саму бактерию… до тех пор, пока инспектор не вспомнил мужчину, которого видел в свой первый приезд на фатторию. Что же он тогда увидел? Толстый конверт, который неизвестный человек передал Лоренцо Муре. А что сказал Лоренцо? Сказал, что это плата за осленка, которого он вырастил на фаттории.

Но что, если мужчина принес не деньги, а что-то другое? Необходимо проработать все версии. Линли взял телефон и позвонил Сальваторе Ло Бьянко.

У него было много информации: он начал с рассказа Сент-Джеймса о визите в лабораторию Таймуллы Ажара, а закончил таинственным мужчиной, который передал Лоренцо какой-то конверт на фаттории ди Санта Зита.

– Мура сказал, что это были деньги за одного из его ослят. Тогда я не обратил на это никакого внимания, но теперь, когда в лаборатории Ажара не обнаружилось E. coli…

– Ее сейчас не обнаружили, – ответил Сальваторе. – Но сейчас она ему больше не нужна, не правда ли, Ispettore?

– Я понимаю, к чему вы ведете. Он должен был избавиться от всех следов в лаборатории – если действительно было от чего избавляться, – когда вернулся в Лондон после того, как Анжелина проглотила бактерию. Но ведь надо подумать вот о чем, Сальваторе: вдруг бактерия предназначалась не Анжелине?

– А кому тогда? – спросил Ло Бьянко.

– Может быть, самому Ажару?

– А как он мог проглотить кишечную палочку?

– Ну, если Мура дал ему что-то…

– Чего он не давал больше никому? И как это все выглядело, друг мой? «Съешьте этот блинчик, синьор, вы выглядите голодным»? Или «попробуйте этот специальный томатный соус с вашей пастой»? А как Мура смог заполучить E. coli? Но даже если он ее как-то заполучил, то как бы смог отравить профессора, не заразив больше никого?

– Думаю, что нам надо найти мужчину с ослами, – сказал Линли.

– Который что делает? Варит кишечную палочку у себя в ванне? Заметил, как она шевелится в коровьем навозе? Друг мой, вы пытаетесь подогнать то, что видели, под ваш вариант произошедшего. Вы забываете про Берлин.

– А при чем здесь Берлин?

– А та конференция, на которой был наш профессор. Что могло помешать кому-то передать ему немного бактерий на этой конференции?

– Но конференция была в апреле. Женщина умерла гораздо позже.

– Si, но у него есть лаборатория. Там он ее и хранит… в тех условиях, в которых надо: теплую, горячую, кипящую, замороженную… я не знаю. Он приклеивает на нее какой-то ярлык. Но вы сами сказали, что он руководитель этой лаборатории, поэтому мало кто решится дотронуться до чего-то, что надписано самим профессором. А когда приходит время действовать, он берет ее с собой в Италию.

– Но это предполагает, что Ажар знал все с самого начала: что Хадия будет похищена, что Анжелина примчится в Лондон, разыскивая ее, что сам он поедет в Италию… Если бы он ошибся хоть в какой-то мелочи – особенно это касается действий остальных участников, – то весь план развалился бы.

– Что и произошло, разве не так?

Линли должен был согласиться: в том, что говорит итальянец, имелось рациональное зерно. Он спросил Сальваторе, что тот собирается предпринять, хотя подозревал, что сам знает ответ.

– Я встречусь с нашим другом профессором. А пока заставлю своих сотрудников проверить всех и каждого, кто был на конференции в Берлине в апреле.

Сальваторе решил не приглашать Таймуллу Ажара в questura. Он знал, что об этом сразу же станет известно Пьеро Фануччи. И хотя общаться с лондонским профессором ему не запрещали, старший инспектор не хотел, чтобы кто-то знал о его действиях до тех пор, пока он не соберет побольше информации. Поручив Оттавии и Джорджио проверить участников Берлинской конференции, Ло Бьянко направился в anfiteatro. По дороге он позвонил пакистанцу и на своем ломаном английском сказал ему, чтобы тот пригласил avvocato.

Они уже ждали его в столовой пансионата, когда он приехал. Сальваторе поинтересовался, где девочка. Она что, вернулась в Скуола Данте Алигьери?

Нет, был ответ. Ажар ожидал, что недоразумение, которое заставило Ло Бьянко забрать его паспорт, скоро разрешится. А когда это произойдет, они немедленно уедут. Опять посылать ее в школу?.. Не самая лучшая идея, принимая во внимание, что они скоро уедут из Италии.

На этом этапе Сальваторе предложил две вещи. Первое – надо организовать, чтобы за девочкой следили и ухаживали. Второе – профессор должен внимательно взглянуть на то, что он сейчас ему покажет.