— Вы в конце концов намерены побеседовать с виконтессой?

Она кивнула.

— Сейчас я с вами попрощаюсь. Если не возражаете, — она замялась, — я была бы очень благодарна вам, если бы вы немедленно ушли с бала. — Она прикусила губу.

— Уйти?

— В вашем присутствии я не смогу сосредоточиться. Начну жалеть, что целовалась с вами. Не смогу ясно мыслить. — Она вздохнула. — И в этом будете виноваты вы.

— Я?

— Да. Тут ваша вина. — А потом, притянув его к себе за шею, впилась в него поцелуем, дразнящим и откровенным.

Сахарная сладость — вот какой она была.

Когда она оторвалась от его губ, он был во власти таких сладострастных мечтаний, что понимал — ночью ему не сомкнуть глаз. Он будет думать о ней.

— Видите? — сказала она.

— Боже правый, ну и хладнокровие, — сказал он раздраженно. Что за манера выражаться столь недвусмысленно!

— Став начальницей школы, я узнала, что должна выражать свои мысли откровенно и без колебаний. А еще необходимо поддерживать теплые отношения с моими подчиненными. Иначе зачем им уважать меня или слушать?

— Ваш поцелуй вышел очень даже пылким, — сухо заметил он.

Но она, кажется, нисколько не смутилась. Просто ждала, внимательно глядя на него, как будто он нерадивый ученик, а она — мудрая, терпеливая наставница.

— Очень хорошо. Я ухожу, — сказал он. — Целиком и полностью по собственной воле, а не из-за ваших требований и уж точно не из-за вашего поцелуя. — Дункан вздохнул, потом сказал: — Хорошо. Возможно, все-таки из-за поцелуя, но только самую малость. Полагаю, домой вас отвезет ваш брат? Я видел его в карточном салоне.

— Да.

— Вы дадите мне знать, как продвигается дело?

— Нет, — сказала она твердо. — Боюсь, что нет. На этом мы расторгнем наш временный союз, лорд Чедвик. Если вы и задолжали мне, то сегодня этот долг сполна уплачен.

Она оглянулась на него, стоя у приоткрытой двери. В ее взгляде он прочитал торжественную клятву, и сердце его упало.

— Погодите, — сказал он, выдернув цветок на длинном стебле из связки на столе. Непослушными пальцами сорвал цветочный бутон, подошел к ней и воткнул цветок в ее прическу, за правым ухом.

— Вот так. Теперь этим злым дамам нечего будет сказать, не так ли? У вас будет «поцелуев цвет».

Он отступил назад, любуясь ею и цветком.

— Я сохраню его, — торопливо пообещала она, — но лишь из вежливости. — Она кивнула с самым невозмутимым видом, а затем решительно закрыла за собой дверь.

«Поцелуев цвет». Ему понравилось, как это звучит. Не написать ли ему песню с таким названием для пианино? Потом он вспомнил, как леди Марша Шервуд чуть не свела его с ума, и вышел, направившись по коридору в противоположную сторону, пока не отыскал дальний выход прямо на улицу. Свежий воздух позволил ему немного прийти в себя. К тому времени как он добрался до дома, в его голове уже сложился первый куплет и припев новой песни.

Марша сосредоточила мысли на том, что может предложить кое-что этой негодяйке Лизандре. Цветок в волосах, хоть и полученный от мужчины, слишком назойливо вторгающегося в ее жизнь, придал ей новые силы. Она не замечала надменных взглядов дам, которые рассматривали ее с ног до головы. Улыбалась тем, кого могла считать искренними друзьями родителей. Даже расцеловалась с двумя школьными подругами из Оук-Холла.

Что до мужчин, она не смотрела ни на кого.

Мысли ее были заняты одним-единственным мужчиной, и это был Дункан Латтимор, лорд Чедвик. К собственному ужасу, она поняла, что не может выбросить из головы их краткую интерлюдию в комнате с увядающими цветами. Не было в этих поцелуях ничего возвышенного, ничего такого, что погрузило бы ее в романтические мечты, как это было с Финном.

Напротив, поцелуи лорда Чедвика вернули ее на землю, привели в чувство, напомнив, что у нее всего одна жизнь и одно тело.

Как будто мало ей мучений на сегодня! Из толпы молодых людей вышел Финн. Лицо у него было несколько перекошенным, и улыбка, которая висела, как приклеенная, искажала его еще сильнее.

Боже милостивый, что за ужасный вид! У нее упало сердце, когда она увидела его распухшую челюсть и разбитую в кровь губу.

— Что с вами произошло?

— Ссора между братьями. — Финн еле заметно покачнулся, но ей хватило, чтобы догадаться — он здорово навеселе.

— Вы и лорд Чедвик?…

— Да. — Он склонился к ее лицу. Какая красивая линия рта, несмотря на боевую рану! — Из-за вас. Примерно час назад.

— Вы шутите, — сказала она, потрясенная до глубины души.

Финн по-прежнему нависал над ней.