– Я сделаю это твоей проблемой, Винни. У меня будет долгий разговор с Люсиль.

Люсиль – это жена Винни и единственная женщина в Бурге, не подозревающая о дурной склонности Винни к беспорядочному сексу. Люсиль крепко зажмуривала глаза, и не по мне было совать нос не в свое дело, чтобы просветить ее. Конечно, если бы она когда-нибудь спросила. . . тогда другое дело.

– Ты меня шантажируешь? Своего собственного кузена?

– Это трудные времена.

Он повернулся к Конни.

– Дай ей несколько гражданских дел. Какую-нибудь работу на телефоне.

– Я хочу это, - сказала я, показав на папку у Конни на столе.
– Я хочу эти $10,000.

– Забудь. Это убийца. Мне не следовало вносить залог, но он из Бурга, и мне стало жалко его мать. Поверь мне, тебе не нужны такие сложности.

– Мне нужны деньги, Винни. Дай мне шанс притащить его.

– Когда ад замерзнет, - заявил Винни.
– Я не могу достать этого парня, у меня дыра в сто штук. И любителя за ним не пошлю.

Конни перевела взгляд на меня.

– Ты подумала, что это из его кармана. Его нанимает страховая компания. Небольшая сделка.

– Так дай мне неделю, Винни, - настаивала я.
– Если я не достану его за неделю, можешь отдать это кому-нибудь еще.

– Не дам тебе и полчаса.

Я глубоко вздохнула и наклонилась близко к Винни, прошептав ему в ухо.

– Я знаю о мадам Зарецки и ее хлыстах и цепях. Знаю о мальчиках. И я знаю об утке.

Он промолчал. Только сжал губы до такой степени, что они побелели, и я поняла, что поимела его. Люсиль будет рвать и метать, если узнает, что он проделывал с уткой. Затем она пожалуется своему папаше Гарри по прозвищу Кувалда, а Гарри отрежет Винни член.

– Кого я разыскиваю?
– спросила я Винни.

Вини вручил мне папку.

– Джозефа Морелли.

Сердце мое подпрыгнуло в груди. Я знала, что Морелли привлекли за убийство. В Бурге это были большие новости, а детали стрельбы освещались как сенсация на первой полосе Трентон Таймс. ЗЛОЙ КОП ЗАСТРЕЛИЛ БЕЗОРУЖНОГО ЧЕЛОВЕКА. Случилось это месяц назад, и другие, более важные события на страницах прессы (такие, как точная сумма выигрыша в лотерее) заменили разговоры о Морелли. В отсутствии большей информации, я предполагала, что стрельбу списали на служебный долг. Не могла себе представить, что Морелли судят за убийство.

Моя реакция не ускользнула от Винни.

– Судя по твоему лицу, я бы сказал, что ты знаешь его.

Я кивнула.

– Продавала ему канолли в старших классах.

Конни хмыкнула.

– Милая, половина женщин в Нью-Джерси продало ему свои канолли.

2

Я купила банку содовой у Фиорелло и выпила, пока шла к машине. Скользнув за руль, я отщелкнула две кнопки на красной шелковой юбке и сняла колготки в знак капитуляции перед жарой. Затем открыла досье Морелли и первым делом изучила фото – фотографию с социальной карточки, беспристрастное фото в короткой кожаной куртке и джинсах и формальный вид в рубашке и при галстуке, явно вырезанный из полицейского вестника. Он не сильно изменился. Возможно, немного похудел. Черты лица больше обострились. Несколько морщинок у глаз. Новый шрам, тонкий как бумага, прорезал его правую бровь, отчего его правое веко казалось слегка опущенным. Впечатление было тревожащим. Устрашающим.

Морелли воспользовался моей наивностью даже не один раз, а дважды. После того происшествия на полу булочной он не позвонил, не прислал ни одной открытки, даже не сказал «прощай». И хуже всего было то, что я желала, чтобы он позвонил. Мери Лу Мольнар была права насчет Джозефа Морелли. Ему невозможно было сопротивляться.

Это в прошлом, сказала я себе. Я видела парня не больше трех или четырех раз за последние одиннадцать лет, и каждый раз через большой промежуток времени. Морелли был частью моего детства, и детским чувствам к нему нет места в настоящем. Я должна сделать свою работу. Просто и ясно. Нечего мстить за старые обиды. Поиск Морелли ничего общего с местью не имеет. Поиск Морелли должен быть только ради денег. Да, именно так. Только поэтому у меня вдруг в желудке образовался ком.

Согласно информации из залогового контракта, Морелли жил в квартирном комплексе в районе шоссе номер один. Казалось, неплохо начать поиски оттуда. Меня терзали сомнения, что Морелли окажется в своих апартаментах, но можно опросить соседей и посмотреть, забирает ли он почту.

Я отложила папку и неохотно втиснулась в свои черные туфли на каблуках. Повернула ключ зажигания. Никакой реакции. Я стукнула со всей силы кулаком и облегченно вздохнула, когда двигатель завелся.

Десятью минутами позже я припарковалась у дома Морелли. Здания были кирпичные, двухэтажные и практичные. У каждого было две подворотни. Восемь квартир выходили в каждую подворотню: четыре вверху, четыре внизу. Заглушив двигатель, я внимательно просмотрела номера квартир. Квартира Морелли располагалась в задней части дома на первом этаже.

Некоторое время я сидела, ощущая всю глупость и нелепость ситуации. Предположим, Морелли дома. Что мне тогда делать, пригрозить позвать его мамочку, если он не пойдет по-хорошему? Мужика привлекли за убийство. Игра идет по-крупному. Не могла представить, что он причинит мне боль, но морально унизить вполне может. Не то чтобы небольшое унижение способно удержать меня от попытки, не глядя, кинуться в очередной нелепый проект… типа моего злосчастного замужества за Дикки Орром, лошадиной задницей. Вспомнив, я невольно скривилась. Трудно поверить, что я в действительности вышла замуж за парня, носящего имя Дикки.