Пока турок пялил на меня свои зенки, раскрывая рот, я выстрелил ему прямо в харю. Рот с усами на месте, а мозги — брызгами по стене. Ну и хрен с ним — одним бандюгой меньше!

Потом я осторожно заглянул в комнату, откуда выполз этот гад с револьвером. Похоже, что это была спальня. На широкой кровати в куче мягких подушек безутешно рыдала молоденькая девица в разорванной в клочья блузке и в обрывках юбки вокруг пояса. Для меня все было ясно — тот подонок, который только что раскинул мозгами в коридоре, попытался снасильничать девицу. Собаке — собачья смерть! Не жалко.

Увидев меня, она вся сжалась в комочек и, как дикая кошка, приготовилась к защите.

— Да успокойся, дурочка, — сказал я ей, — не беспредельщик я какой-то, а тебе помочь хочу…

Услышав русскую речь, девица с удивлением посмотрела на меня, а потом спросила:

— Руссо?

Я опять вспомнил бессмертное творение Гайдая и засмеялся:

— Си, сеньора, руссо туристо, облико морале!

Прибежавший на мой выстрел Колян тоже жизнерадостно заржал:

— Ну ты даешь, Игореха, — туристо… Мимо проезжали, верхом на боевых медведях, — он похлопал по своему «калашу», — и с балалайками!

Услышав наш смех, девица робко улыбнулась, а потом, заметив, что от ее одежды остались одни лохмотья, покраснела как спелый помидор. Я деликатно отвернулся, дожидаясь, пока спасенная мною незнакомка оденется.

Минут через пять я услышал за спиной деликатное покашливание и обернулся. Боже мой, какая она красавица! Черные волосы, смуглая кожа, карие глаза — настоящая Кармен! Я тоже решил не ударить в грязь лицом и представиться ей по всей форме. Приняв воинственную позу, бодрым голосом, как на строевом смотре, отрапортовал:

— Сержант Кукушкин, Игорь Андреевич, морская пехота Северного флота.

Ага, натуральный Кинг-Конг получился, осталось только кулаками в грудь постучать и вопль издать посексуальней.

Девица, внимательно смотревшая и слушавшая, улыбнулась, а потом, маленьким тонким пальчиком указав на себя, произнесла:

— Мерседес Диас.

«Во дела! — подумал я, — у красотки-то имя, как у иномарки. Может, я тут еще Вольво какую-нибудь встречу, или вообще — Фольксваген!»

Я жестом пригласил девицу следовать за мной. Она послушно пошла, доверчиво глядя прямо мне в глаза. От этого взгляда у меня почему-то гулко забилось сердце. Ох и красавица! А как она головку-то держит гордо, словно королева какая.

У входа в спальню валялся труп незадачливого насильника. Вокруг него уже натекла большая лужа крови. Брезгливо переступив через убитого, Мерседес вошла в большую комнату, где уже находились мои ребята и Георгиос. Они с удивлением посмотрели на мою спутницу, а та, с испугом и удивлением — на них.

— Игорек, ты где такую кралю нашел? — завистливым голосом спросил у меня Петро. — Прямо королева Кастильская.

Услышав последнюю фразу, Мерседес с изумлением посмотрела на Петро и закивала своей головкой:

— Си, си, сеньор, Эспаньола… — Ну вот, и выяснили мы наконец, кто она и откуда…

А потом бедняжка Мерседес горько рыдала над трупом мужчины, которого турецкие бандиты выбросили из окна. Это был ее отец. А я стоял, сжав от злости кулаки, и думал, что никогда, ни за что на свете не дам больше в обиду Мерседес. А тех сволочей, которые грабят и убивают людей, хоть в Стамбуле, хоть в любом другом месте, я буду уничтожать, как бешеных собак.

Мерседес, как и несколько других обнаруженных нами беженцев, потерявших в эту ночь все свое имущество и лишь чудом сохранивших жизнь, мы направили под охраной к дворцу Долмабахче. Там уже развертывается лагерь МЧС, где их примут и обогреют. И теперь в этом, ранее чужом для меня мире появилось родное и любимое мною существо… По крайней мере, мне очень хочется в это верить.

День Д+2, 7 июня 1877 года, Константинополь, дворцовый комплекс Долмабахче, мобильный госпиталь МЧС.

Полполковник медицинской службы Игорь Петрович Сергачев (записки военно-полевого хирурга).

Да, влип я под старость-то лет. Сколько читал книжек про всякого рода путешественников в прошлое и будущее, а тут вот раз — и самому пришлось оказаться во временах Пастера, Пирогова, Мечникова и Склифосовского. Да-с, дела-с, как говорят местные.

Но наш командующий эскадрой контр-адмирал Ларионов сумел быстро сориентироваться на месте. Ему и XIX век не помеха. Выкинуло нас рядом с турецкой эскадрой, и когда джигиты под красным флагом с белым полумесяцем решили пойти на нас войной, он не стал с ними цацкаться и страдать интеллигентской рефлексией. Дал команду, и от турецких кораблей остались только круги на воде. Вот тогда-то у нас и появилась первая работа.