Перед армейскими партизанскими отрядами была поставлена также задача оказать помощь народным партизанским отрядам путем передачи им захваченного у французов оружия и боеприпасов, координации боевых операций, обучения методам партизанской борьбы. Эта помощь не только укрепляла боеспособность крестьянских отрядов, но и способствовала расширению народной борьбы.

Партизанские отряды плотным кольцом окружали Москву, создавая находившимся в ней французам невыносимые условия. Участник похода 1812 года французский генерал Коленкур писал: «Мы все время должны были держаться настороже. Неприятель все время тревожил наши коммуникации за Гжатском и часто прерывал их между Можайском и Москвой. В этих прелюдиях все видели предвестие новой системы, цель которой — изолировать нас. Нельзя было придумать систему, которая была бы более неприятной для императора и поистине более опасной для его интересов». [47]

Партизанские отряды Д. Давыдова, А. Фигнера, А. Сеславина и др. выполняли и очень важную для Кутузова задачу разведки. Они сообщали в его штаб данные о передвижениях неприятеля, о положении его в Москве. И если Кутузов благодаря этому, как он сам говорил, знал в каждый день, в каждый час, что делается в Москве, то все попытки Наполеона найти агентов из местного населения потерпели крах, что также являлось выражением высокого патриотизма русских людей.

В период контрнаступления на армейских партизан была возложена задача обеспечения связи между армиями М. И. Кутузова, П. В. Чичагова и П. Х. Витгенштейна.

Партизанское движение сыграло выдающуюся роль в разгроме наполеоновских полчищ на полях России. В ходе «малой войны» развернулись блестящие организаторские способности многих руководителей крестьянских и армейских партизанских отрядов. Их имена золотыми буквами вписаны в историю Отечественной войны 1812 года.

Выше уже говорилось, что один из первых армейских партизанских отрядов возглавил решительный и храбрый, хорошо знавший и любивший военное дело, веселый и находчивый Денис Васильевич Давыдов, подполковник Ахтырского гусарского полка. Он сам попросил об этом назначении. Не все генералы и офицеры понимали значение той формы войны, которую начинал Давыдов. Некоторые были убеждены в бесперспективности ее. Однако действия отряда Давыдова опровергли эти пророчества. В «Дневнике партизанских действий 1812 года» Давыдов рассказывает о многих героических делах его отряда, действовавшего в районе Смоленской дороги, между Гжатском и Смоленском.

С первых дней появления здесь отряд Давыдова установил прочные связи с крестьянами, которые радовались успеху партизанских налетов на врага и сами поднимались на борьбу с захватчиками. Отряд рос и креп за счет солдат, освобождаемых из французского плена. Так, он освободил около 200 солдат Московского полка, из которых 60 были зачислены в отряд; из 400 человек, освобожденных в селе Юреньеве, 100 были оставлены в отряде, а 150 переданы Калужскому ополчению. В свою очередь командующий Калужским ополчением передал отряду Давыдова остатки 1-го Бугского и Тептярского казачьих полков. Правда, последние вскоре пришлось, по указанию штаба Кутузова, отправить к Рославлю и Брянску. Несколько позже фельдмаршал прислал в отряд 300 донских казаков. Рост сил отряда позволил расширить операции. Сотни пленных, огромное количество повозок с провиантом, оружием, боеприпасами — таковы результаты смелых налетов отряда Дениса Давыдова.

Французское командование приходило в бешенство при получении известий об успешных действиях партизан Давыдова. Оно предприняло большую карательную экспедицию в целях разгрома партизан, бросив против них двухтысячный отряд. Однако каратели сами оказались разбитыми. С особой силой удары партизан стали обрушиваться на оккупантов после выхода французов из Москвы и отступления на Смоленск.

К этому периоду относится одна из замечательнейших операций партизанской войны 1812 года, осуществленная объединенными силами отрядов Д. В. Давыдова, А. Н. Сеславина, А. С. Фигнера и генерала М. Ф. Орлова-Денисова. 28 октября у села Ляхово эти отряды дали бой корпусу генерала Ожеро. В итоге боя весь корпус (2 тысячи рядовых, 60 офицеров во главе с Ожеро) сдался в плен. Умело расположив свои отряды, блестяще использовав артиллерию, партизанские командиры лишили французов возможности к отступлению, отбили и обратили в бегство большой отряд французской конницы, спешившей на помощь Ожеро. «Победа сия тем более знаменита, что при оной еще в первый раз в продолжении нынешней кампании неприятельской корпус сдался нам», [48] — писал Кутузов.

Участвовавший в бою под Ляхово отряд гвардии капитана Александра Никитича Сеславина, другого прославленного партизанского командира, поначалу действовал между Боровском и Москвой. В одном из своих предписаний Кутузов указывал Сеславину на целесообразность активного привлечения к борьбе крестьян, снабжая их для этого трофейным оружием. Сеславин сообщал о передвижениях французской армии накануне выхода из Москвы. Он первым известил русский штаб о ее выходе.

Однажды, совершая очередную разведку между рекой Лужей и Боровской дорогой, Сеславин отделился от отряда, подъехал лесной тропой к опушке и внимательно стал рассматривать французские части, одна за другой двигавшиеся от Москвы к Боровску. Заинтересовавшись происходящим на дороге, он еще ближе подъехал к ней и увидел французских гвардейцев и самого Наполеона в окружении свиты. Воспользовавшись наступившими сумерками, Сеславин еще ближе подъехал к французской колонне, высмотрел отделившегося от нее гвардейца, мощным рывком перекинул его через седло и ускакал в лес. Пленный унтер-офицер сообщил, что уже четыре дня назад французская армия оставила Москву и движется на Боровск и далее на Малоярославец. Сеславин немедленно передал эти сведения генералу Дохтурову, находившемуся на левом фланге русской армии. Известие было немедленно доставлено Кутузову, что сыграло большую роль в срыве замысла Наполеона, который хотел прорваться в обход левого фланга русской армии к Калуге.

Взятие Вильно — одна из блестящих операций отряда полковника Сеславина. В своем донесении в штаб Сеславин дает высокую оценку воинам отряда. «Генерал Ланской был свидетелем этого дела, — пишет он. — Спросите у него, сам боюсь расхвастаться, но вам и его светлости рекомендую вести отряд мой, который во всех делах от Москвы до Вильны окрылялся рвением к общей пользе и не жалел крови за отечество». [49] Залечив рану, полученную в бою под Вильно, Сеславин принял участие в заграничном походе русской армии и был свидетелем крушения Наполеона.

Презрение к опасности, дерзкая отвага, высокие волевые качества отличали капитана Александра Самойловича Фигнера, командира артиллерийской роты — еще одного легендарного партизанского командира Отечественной войны 1812 года. Его партизанская деятельность началась с первого дня появления французов в Москве. Владея свободно французским, итальянским и немецким языками, он проникал в расположение войск противника, выдавая себя за французского офицера. Он имел возможность наблюдать грабеж, мародерство, разрушения, творимые оккупантами в Москве. Находясь в Москве почти всю первую неделю пребывания в ней французов, он не только наблюдал, собирая важный разведывательный материал, но и стремился организовать партизанский отряд из оставшихся в городе жителей. Фигнер даже предпринял попытку проникнуть в Кремль, чтобы убить Наполеона.