• Необязательно приводить факты и цифры, но когда ты все же делаешь это, то ошибаться не следует.

На первый взгляд эти утверждения выглядят смешно: они совершенно противоречивы и абсолютно субъективны. Кто сможет дать определение «оскорбительному» или «эмоциональному»? Что такое «слишком увлеченно» или «слишком бесстрастно»? Эти правила выстроены вокруг жестких гендерных ролей, которые оставляют женщинам совсем немного места: надо быть искренней и одновременно соответствовать ожиданиям. Если мы нарушаем одно из этих правил, на нас навешают ярлык и применяют к нам стереотип. Если я отстаиваю себя, то становлюсь жесткой, ненавистной всем стервой. Если поправляю и уточняю – высокомерной всезнайкой, с которой никому не хочется иметь дело. Если честно говорю о том, что для других запретно или заставляет чувствовать неудобство, – меня назовут странной или чокнутой. Если в телепередаче две женщины вступят в жаркую политическую дискуссию, это называется «вцепились друг другу в волосы». (А если двое мужчин, то получится «оживленная дискуссия о важных проблемах».) Когда мы пытаемся исследовать установки и ожидания, подпитывающие наши нежелательные образы, легко понять, как стыд может подрывать нашу искренность. Мы просто не можем высказывать то, что считаем правдой, когда нас держит в заложниках чужое мнение. В следующем разделе мы рассмотрим понятие нормальности. Иногда наша потребность чувствовать себя или считаться нормальными пересиливает наше желание быть искренними. Особенно когда факторы стыда усиливаются из-за одиночества и отчужденности.

Стыд заставляет нас чувствовать себя не такими, как все, как будто мы – единственные. Во время интервью я очень часто слышала от женщин: «Я просто хочу чувствовать себя нормальной». Мы как женщины находимся под постоянным обстрелом медиасообщений, твердящих о нормальности, – особенно в области секса, физического и психического здоровья. Вот пример с обложки свежего журнала Glamour: «Секс: у вас все нормально? Интимные подробности о том, что делают все». Чтобы преодолеть стыд быть странной или ненормальной, мы ищем нормальности. Быть настоящей, искренней или подлинной для нас – дело десятое.

Проводя исследование, я обнаружила, что вопрос нормальности часто сводится к цифрам. Сколько раз в неделю нормально заниматься сексом с мужем? Сколько сексуальных партнеров мне позволительно иметь, если мне двадцать пять и я не замужем? Если мой муж любит делать это так, – где мы на шкале нормальности, от одного до десяти? Сколько пар пробует это? Сколько известных вам женщин хотели бы сделать то? Сколько женщин моего возраста пьют такие таблетки? Что будет со мной, если я слезу с гормонов? У какого процента женщин такой диагноз? Сколько вы видели таких случаев, как мой? Через какое время ко мне вернется сексуальное влечение? Сколько килограммов я должна сбросить, чтобы в следующий раз доктор не читал мне нотаций? Кто-нибудь, дайте мне цифру! Когда мы не можем получить достоверной информации, потому что она либо искажена рекламой, либо тема слишком запретна для публичного обсуждения, мы отчаянно жаждем знать, какова норма. Мы хотим знать, что нормально, потому что «нормальность» позволит нам быть принятыми и признанными.

Когда я говорила с женщинами о сексе и здоровье, многие участницы спрашивали меня, как их ответы выглядят на фоне ответов других участниц. Только во время обсуждения этих тем женщины задавали мне вопросы: «Что говорят другие женщины?» Или: «Это стыкуется с тем, что вы слышите от других людей?»

Эти ожидания, основанные на утверждениях СМИ, так опасны из-за того, что они используют нашу потребность чувствовать себя нормальными, показывая нам образы реальности и называя их «ненормальными». Вспомним все эти ролики: «Если вы слишком устали и перегружены…», или «Если вам не хочется больше секса…», или «Если вы слишком беспокоитесь о безопасности ваших детей…», или «Если ваша кожа выглядит так…»

Конечно, польза от некоторых видов вмешательств и медикаментов несомненна, их назначение бывает оправданно. Но многие рекламные послания эксплуатируют уязвимые места женщин, пользуясь нашей потребностью чувствовать себя нормальными. Они паразитируют на нашей вполне человеческой потребности кому-то принадлежать, быть принятыми, показывая «несексуальных» или «нездоровых» людей одинокими и грустными. Конечно, в последних кадрах ролика некогда безутешная личность, приняв таблетку или намазавшись лосьоном, уже окружена семьей и друзьями, все они весело смеются.

За подобной рекламой стоят прежде всего деньги и маркетинг. Тем, кто на этом зарабатывает, нет дела до необоснованных назначений и чрезмерного использования лекарств и «средств». В среде, где медициной управляет рынок, для которого главное – выгода и прибыль, многие женщины, действительно нуждающиеся в медикаментозной терапии, отказываются от нее из-за нехватки средств. К тому же в результате того, что страховые компании США вычеркивают из большинства страховых планов покрытие расходов на психическое здоровье, женщины, которые получили бы большее облегчение от сочетания лекарств и психотерапии (гораздо более эффективное, как показывает исследование, чем просто лекарства), получают только таблетки.

Помню, как я настороженно просматривала рекламу фармацевтических средств по телевизору сразу после 11 сентября 2001 года. Прошло три или четыре дня после атаки, и развернулась целая рекламная кампания, нацеленная на женщин, которые слишком волнуются о своих детях. В роликах использовались фразы: «Раньше вам было веселее» или «Раньше вы больше смеялись». Сначала я разозлилась и подумала: «Как зловеще! Сейчас в нашей стране все мамы беспокоятся о детях». Но спустя минуту я подумала: «Да, мне нужны эти таблетки. Я одержима безопасностью. Думаю, это именно то, что мне нужно».

Спустя примерно неделю я испугалась, что схожу с ума, просто потому, что я непрерывно чувствовала, что лишаюсь разума от этой ситуации. Наконец я позвонила подруге-психотерапевту, у которой тоже были маленькие дети. «Вот что я делаю и вот что я думаю. Я нормальная?» – «Да, вполне. Ты нормальная, и остальные сто женщин, которые мне позвонили, тоже нормальные. Если ты так беспокоишься об Эллен, что не можешь ничего делать, давай поговорим об этом подробнее. Если же ты беспокоишься в основном о том, не сумасшедшая ли ты, что так беспокоишься, – значит, ты нормальна. Беспокоиться о наших детях и о нашей безопасности – это вполне обычная реакция. Время сейчас страшное».