В Одессе контрразведка выявила центр, в котором группировались офицеры, поддерживавшие связь с петлюровцами и выполнявшие их разведывательные задания. Белогвардейские спецслужбы располагали сведениями о местонахождении и деятельности других разведывательных пунктов Директории [154] .

Несмотря на неудачи, Украина и дальше продолжала через своих эмиссаров поддерживать негласные контакты с правящими кругами кубанского казачества. Так, по заданию верховной власти УНР Ю. Скугар-Скварский неоднократно переходил линию фронта с фальшивыми документами, собирал информацию о силах и планах действий Добровольческой армии, а также пытался склонить власти Кубани к открытому вооруженному выступлению против А.И. Деникина. В Екатеринодаре украинский разведчик получил от члена Особого совещания И. Макаренко информацию о передислокации воинских частей белых. 15 сентября 1919 года он принял участие в секретном совещании Совета Кубани, где призывал к общей борьбе за независимость против сил российской реакции. В конце месяца эмиссар предоставил С.В. Петлюре подробный доклад о своем путешествии. Однако последующего развития это дело не получило [155] . Заметим, что нелегальные контакты верхушки кубанского казачества с Украиной не являлись секретом для командования ВСЮР.

Другими сведениями об активной деятельности разведки УНР на территории Белого Юга автор не располагает. Возможно, ее и не было. Иначе бы эту лакуну постарались заполнить историки спецслужб нынешней «независимой» Украины, считающие белогвардейцев русскими шовинистами.

Весьма активно действовала против ВСЮР махновская контрразведка, объединявшая функции контрразведки и военной разведки. Руководство военным отделом контрразведки в тылу противника осуществлял оперативный отдел штаба повстанческой армии.

Так называемые осведомительные узлы контрразведки находились во всех городах, поселках и крупных селах юга и востока Украины. Основные явки контрразведки располагались в Одессе, Херсоне, Николаеве, Полтаве, Юзовке, Таганроге, Ростове-на-Дону, Ейске, Севастополе, Харькове, Черкассах, Киеве. Как правило, они размещались в гостиницах, ресторанах, столовых, у сапожников или портных, а также на заводах, фабриках, рудниках. Оттуда в штаб махновцев стекались сведения о состоянии тыла и настроениях рабочих. По некоторым сведениям, махновские агенты работали во всех белогвардейских штабах и воинских частях [156] .

По всей вероятности, деникинской контрразведке так и не удалось до них добраться. По крайней мере, автору не встречались документальные подтверждения выявления и арестов белогвардейской спецслужбой агентов «батьки Махно».

Исследователь В. Азаров приводит данные о результативной работе агентуры в тылу белых войск в сентябре 1919 года. Так, перед решающим сражением под Перегоновкой махновская агентура доложила в штаб повстанческой армии, «что регулярных деникинских частей нет до самого Никополя» [157] .

В поле зрения контрразведывательной части особого отделения отдела Генштаба попала польская разведка («Воинская польская организация» (ВПО), созданная Ю.К. Пилсудским еще в 1916 году с целью ведения военно-политической разведки. По данным контрразведки, на территории России ВПО набирала агентуру из числа газетных сотрудников, поэтому, по их мнению, польские газеты на территории России могли безошибочно рассматриваться как разведывательные ячейки. Таковой в Киеве являлась газета «Киевский дневник». Здесь же находился центр польской организации на Украине, во главе которой стоял Беневский. Между Киевом и Варшавой поддерживалась связь курьерами (преимущественно женщинами), донесения передавались на фотопленке. Сведения от ВПО поступали в информационный отдел польского Генштаба.

Во время пребывания в Киеве большевиков ВПО находилась в тесном контакте с киевским центром Добровольческой армии. Сотрудники деникинских спецслужб не исключали нахождения польской агентуры во ВСЮР, т. к. «поляки в курсе того, что делается у нас» [158] . Однако КРЧ особого отделения отдела Генштаба, по всей видимости, так и не удалось выявить в штабах и учреждениях польскую агентуру, поскольку в докладе руководству, датированном 30 ноября 1919 года, начальник контрразведывательной части об этом ничего не сообщал.

Работала против белогвардейцев на Юге России и грузинская разведка. Например, ей удалось получить секретные сведения штаба главкома ВСЮР, подписанные начальником разведывательного отделения полковником С.Н. Ряснянским и полковником Мельницким; секретные доклады начальника штаба главнокомандующего ВСЮР генерала Романовского, затем опубликованные в тифлисской газете «Борьба»; телеграмму начальника Военного управления генерал-лейтенанта В.Е. Вязьмитинова относительно Грузии [159] . Белогвардейскому командованию об этом стало известно только летом 1919 года. А в сентябре от агентуры поступили сведения о вербовке грузинскими спецслужбами уволенных из армии офицеров и направлении их в качестве агентов в белогвардейский тыл. Генерал-квартирмейстер штаба главнокомандующего ВСЮР генерал-майор Ю.Н. Плющевский-Плющик просил начальника отдела Генштаба Военного управления дать распоряжение пропускным пунктам Черноморского побережья сообщать о проезде таких лиц из Грузии начальнику КРП с указанием фамилий, имен, отчеств [160] .

Между союзниками и командованием ВСЮР отношения были непростыми, поскольку каждая из сторон в Гражданской войне преследовала свои интересы. Лидеры Белого движения выступали за «единую и неделимую» Россию. Англичане же придерживались принципа «разделяй и властвуй». Исходя из мировой практики, можно с большой долей вероятности предположить, что интервенты вели разведывательно-подрывную деятельность и на территории ВСЮР. По белогвардейским фондам центральных государственных архивов судить о масштабах разведывательной работы западных спецслужб очень сложно, т. к. по данной проблеме встречаются лишь единичные документы. В частности, известно, что деникинским органам безопасности удалось выявить центр французской контрразведки в Константинополе, а также английскую разведывательную организацию, действовавшую под флагом Красного Креста. Представитель главкома Русской армии в Швейцарии Ефремов 1 июля 1920 года не исключал возможности передачи большевикам сведений военного характера, добываемых этой миссией для сообщения в Лондон [161] . Напомним, что именно в то время англичане требовали от белых правительств капитулировать перед ленинской «амнистией».