— А разве в Англии ты не мог добиться того же? — спросила она вдруг. — Успеха, я имею в виду.

— Разумеется, мог, — улыбнувшись, почти с гордостью ответил ее муж. — Просто там это заняло бы немного больше времени. — Он бросил взгляд на серебристо-голубую воду. — Ну так как, Абби? С чего мы начнем — с бассейна или с истории моей жизни?

Если он будет тянуть и дальше, она сойдет с ума!

— С истории жизни, — твердо сказала его жена.

— Тогда присаживайся. — Мартин показал рукой на стол со стульями у бассейна. — А я тем временем принесу нам какое-нибудь питье. — Он насмешливо посмотрел на Абби. — У меня такое ощущение, что тебя мучает жажда.

Жажда? Да она готова была выпить воду целого бассейна, а потом повторить это еще раз! Абигайль опустилась на один из шезлонгов.

Он вернулся через несколько минут, держа в руках поднос, на котором стояла бутылка водки, кувшин свежего лимонного сока и два стакана. Он наполнил оба стакана соком. Абби сделала несколько жадных глотков, наблюдая за тем, как Мартин добавляет в свой стакан водку. Она поставила свой сок на столик и подняла на него глаза.

— Итак? — вопросительно сказала она.

Мартин улыбнулся.

— Ты хочешь знать, откуда у меня появились деньги?

Этот вопрос, честно говоря, интересовал ее гораздо меньше других.

— И где ты научился играть на пианино, а так же любить оперу, — добавила Абигайль.

Он отпил немного из своего стакана.

— Будет легче, если я начну с самого начала, — сказал он, ставя стакан на стол. — Как ты знаешь… — Мартин немного замялся, но потом решительно продолжил, — после того как мы расстались, я уехал жить в Лондон.

У Абби защемило сердце.

— Да, Хэмфри говорил мне об этом, — холодно заметила она.

Мартин посмотрел на нее и сказал:

— Если мой рассказ будет прерываться упреками, то мы просидим здесь до завтрашнего утра.

Она вздохнула. Она делала свои едкие замечания скорее в силу давней привычки, чем из желания обидеть мужа. Она совсем не хотела ссориться с ним сейчас — разве они не достаточно делали это в прошлом?

— Больше никаких упреков, Мартин. Во всяком случае, я постараюсь.

Мартин улыбнулся.

— В Лондоне я продолжал подрабатывать, отсылая часть денег матери. Когда она наконец нашла работу, я решил податься в Австралию — посмотреть страну и заодно подработать.

— Я думала… — начала было Абби, но потом передумала и замолчала.

Голубые глаза Мартина тут же сузились.

— Что ты думала, дорогуша?

— Что ты решил пойти в университет. Они ведь разрешили тебе отсрочить занятия на год?

Он сделал еще один большой глоток коктейля.

— Да, они разрешили. Но к тому времени у меня уже пропала всякая охота учиться. Вместе с моими идеалами.

Абби понимала, что он имеет в виду. Мартин замолчал. Она ждала, что он задаст ей вопрос, который висел в воздухе между ними, как грозовое облако. Но увы, его не последовало.

— Когда я приехал в Австралию, мне показалось, что я попал в рай. Первое время я проводил на пляжах, немного подрабатывая. Продавал лед и прохладительные напитки. Первые два года остались в моей памяти как сплошные каникулы.

Абби представила себе загорелого Мартина, работающего на пляже в окружении толп таких же загорелых красоток. И никакой тоски по ней, по Абигайль… Она взяла бутылку водки и плеснула себе в стакан. Абби сама настояла на том, чтобы он рассказал ей о своей жизни, и если его рассказ вызывает в ней старые, мучительные воспоминания, она не может винить в этом Мартина.

На его лице появилось хмурое выражение, и Абигайль поняла, что его сердце тоже сжималось от старой боли.

— Потом я получил известие, что моя мать умерла, — мрачно произнес Мартин. — Возвращаться в Англию не было смысла. Там меня ничто не держало.

Ничто не держало. Эти слова крутились в мозгу Абигайль снова и снова, как какой-то жуткий ночной кошмар. Ей пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы сдержаться и не сказать ему что-то обидное.

— И я остался в Австралии. Брался за любую работу, смотрел объявления о найме. Я остановился в Виктории на пару недель, и затем случилось невероятное. — Он улыбнулся, и Абби почувствовала, как она снова оказалась в прошлом.

На какое-то мгновение эта улыбка напомнила ей о том юноше, который подхватил ее на руки и закружил от счастья, когда они вышли из мэрии после регистрации своего брака. В тот день Мартин тоже смеялся.

— В рождественское утро, когда вся страна разговлялась индейкой, мы с приятелем надели рюкзаки и пошли в горы. Нас ничто не держало на побережье. Рождество — семейный праздник, а мы были одинокими.

Абби гневно сверкнула глазами, но они были скрыты за темными стеклами очков.

— Барни стал карабкаться на скалу, но потерял равновесие и свалился вниз, сломав ногу.