– Это он, - прошептала Мария.

– Где твои друзья?
– рявкнул Хемпфил. Мужчина пощупал затылок.

– Повреждение, - пробормотал он самому себе поднос, монотонно, бесцветно. Потом потянулся за пистолетом. Этого Хемпфил совсем не ожидал и едва не выпустил оружие.

Он отпрыгнул на шаг, палец застыл на спуске.

– Сядь на место или я тебя убью. Рассказывай, кто ты такой, сколько вас, где остальные.

Бородач сидел совершенно спокойно. Потом сказал:

– Ты говоришь ровно, без пауз между словами, как у машины. У тебя в руке инструмент для убийства. Отдай его мне, и я вас уничтожу. Тебя и этого.

Кажется, это был все-таки результат мозгостирания, а не немыслимое предательство. Но какая польза от идиота? Хемпфил отступил еще на шаг, опустил пистолет.

С пленным заговорила Мария:

– Откуда ты? С какой планеты? Ответом ей был непонимающий взгляд.

– Твой дом, - настаивала Мария.
– Где ты родился?

– В биорезервуаре.
– Иногда речь его приобретала отрывисто-квакающий оттенок, словно пленник имитировал манеру речи берсеркера.

Хемпфил неуверенно рассмеялся.

– Откуда же еще? В последний раз спрашиваю, где остальные?

– Я не понимаю.

– Ладно, - вздохнул Хемпфил.
– Где этот биорезервуар?
– Нужно было с чего-то начинать!

Комната была похожа на склад биотехнической лаборатории. Тусклый свет, стеллажи, контейнеры, столы с колбами. Очевидно, люди-техники здесь никогда не работали.

– Ты родился здесь?

– Да.

– Он ненормальный!

– Подожди.

Шепот Марии стал еще тише, как будто она снова испугалась. Она взяла человека в старинном скафандре за руку. Тот внимательно посмотрел на ее ладонь.

– Как тебя зовут? У тебя есть имя?

Она разговаривала с ним, как с заблудившимся в лесу ребенком.

– Я Доброжизнь.

– Безнадежно, - не вытерпел Хемпфил.

– Доброжизнь?
– не обращая на него внимания продолжила Мария. Доброжизнь? А меня зовут Мария.

Это - Хемпфил. Никакой реакции.

– А твои родители, кто они были? Отец, мать?

– Тоже доброжизнь. Они помогали машине. Был бой, зложизнь убила моих родителей. Но перед этим они отдали клетки своих тел машине, и машина создала меня из этих клеток. Теперь я единственный доброжизнь.

Кроме меня, других не осталось.

– Боже великий, - прошептал Хемпфил. Тишина и внимание, казалось, произвели на Доброжизнь большее впечатление, чем угрозы и просьбы. Лицо его дернулось, он отвернулся, уставился в угол. Потом заговорил сам, первым:

– Я знаю, они были, как вы, мужчина и женщина.

Хемпфилу казалось, что ненависть к берсеркеру сейчас взорвет его, как бомбу. Если бы этот взрыв мог испепелить многомильного космического монстра!

– Проклятые машины!
– Его голос прервался, как у берсеркера.
– Что они сделали с тобой, со всеми нами.

Вспышка гнева, как всегда, послужила толчком к появлению нового плана. Он опустил ладонь на плечо Доброжизни.

– Ты знаешь, что такое изотоп?

– Да.

– Где-то внутри машины должно быть место, где машина принимает решение... там должен быть блок с радиоактивным изотопом. Скорее всего, где-то в центре машины. Ты знаешь такое место?

– Да. Я знаю, где находится стратегический центр. Стратегический центр! Надежда вспыхнула с новой силой.

– Мы можем туда пробраться?

– Вы - единицы зложизни!
– Доброжизнь сбросил ладонь Хемпфила с плеча. Вы хотите повредить машину, вы уже повредили меня. Вас нужно уничтожить.

Мария попыталась его успокоить, перехватив инициативу.

– Доброжизнь, послушай, мы не желаем тебе зла. Зложизнь были те, кто построил эту машину. Ее ведь тоже построили живые люди много-много лет назад. Вот они и были настоящая зложизнь.

– Зложизнь...
– Трудно было понять, соглашался он с Марией или нет.

– Разве ты не хочешь жить? Хемпфил и я хотим жить. И мы хотим тебе помочь, потому что ты живой, как мы. А ты? Ты мог бы нам помочь?

Доброжизнь несколько секунд смотрел на металл стены, потом сказал:

– Все живое думает, что оно живое. На самом деле существуют только элементарные частицы, энергия и пространство. И законы работы машин.

Мария не теряла надежды.

– Послушай, Доброжизнь. Мудрый человек сказал когда-то: "Я мыслю, следовательно, существую".

– Мудрый человек?
– переспросил он. Доброжизнь сел на палубу, обнял руками колени, начал покачиваться взад-вперед.

Отведя Марию в сторону, Хемфпил сказал тихо: