Через минуту Скай, с биноклем на шее, выползала из окна своей комнаты на крышу гаража. Это был её личный наблюдательный пункт. И одновременно тайное убежище. То есть сёстры-то о нём, конечно, знали — зато папа не знал, и тётя Клер не знала. И ни один бебиситтер за несколько лет даже не заподозрил, что она любит сидеть на крыше. Сама Скай не собиралась им об этом сообщать — ясно же, что взрослые не одобрят сидения на крыше, даже если это всего-навсего крыша одноэтажного гаража. Ну а за сестёр Скай была спокойна: не выдадут. Сёстры Пендервик никогда друг друга не выдают.

Усевшись поудобнее, она поднесла бинокль к глазам и покрутила колёсико. Ого! Вот это биноклик! Вся улица Гардем как на ладони. Вон на углу в одном конце улицы торчит почтовый ящик Коркхиллов, на нём нарисованные листья плюща. А в другом конце на площадке припаркован чей-то зелёный автомобиль, можно даже разобрать буквы на номерном знаке.

— Отпад! — пробормотала Скай. — Отпад и улёт! — Она навела бинокль на противоположную сторону улицы, на дом Гейгеров.

Гейгеры — мистер Гейгер, миссис Гейгер, Томми и Ник — жили на улице Гардем всегда, как и Пендервики. Скай смотрела на их дом миллион раз, но тогда она смотрела без бинокля, а теперь — в бинокль, это совсем другое дело. Прямо у неё перед глазами, так близко, что хочется потрогать, — вмятина на двери гаража: это Томми года три назад попытался въехать в закрытый гараж на мопеде. А вот и футбольный мяч, который Джейн давным-давно запулила на крышу, а он скатился в водосточный жёлоб и там застрял. «Этот мяч принадлежит Дж. Л. Пендервик!» — прочла Скай. Вот куст рододендрона, сильно пострадавший в прошлом году: Ник учился водить машину и неудачно дал задний ход. Бедный рододендрон. Миссис Гейгер потом чего только не делала, чтобы его выходить, но, честно говоря, он так и не оклемался.

А вот кто-то выскочил из-за угла дома — длинные руки-ноги, на плечах наплечники, на голове шлем с решётчатым забралом [7] — всё ясно, Томми. Скай попыталась навести на него резкость, но не успела, он уже завернул за противоположный угол. Тренируется. Томми вечно тренируется. Бегает, толкает штангу, делает какие-то бесконечные упражнения. Розалинда говорит, если бы он так выкладывался на уроках, давно был бы первым по всем предметам. Вот он, уже обогнул дом и опять выбежал из-за угла.

— Скай, через пять минут пора переодеваться. — Это Джейн высунулась из окна. — Не забыла сказать, чтобы «Металлики» не ждали пощады? Как твой позитив сегодня?

— Нормально. Не мешай, я ещё не закончила.

Скай опять навела бинокль на ту сторону улицы.

Прошло уже минуты две, но Томми больше не появлялся. Наверно, остановился где-нибудь, выполняет свои «обезьяньи прыжки»: упор присев — упор лёжа — отжимание — упор присев — встать. Томми жить не может без этих «обезьяньих прыжков», это у него любимое упражнение.

Над головой послышался птичий гогот, и Скай вскинула бинокль к небу. Ага, канадские гуси пролетают над Камероном. Сейчас поглядим на них… Она подкрутила колёсико…

— Привет.

Ну вот, тайное убежище называется. Теперь Томми пожаловал. Оказывается, он не прыжки выполнял, а взбирался на дерево, которое растёт возле самого гаража. Голова в футбольном шлеме странновато торчит из густой листвы.

— Я занята, — сказала Скай.

— А я тренироваться собираюсь. Побегаешь со мной?

— Не могу. У нас с Джейн игра.

— А у Розалинды что?

— Розалинда идёт за нас болеть. Вся семья идёт за нас болеть, даже тётя Клер — она как раз вчера приехала.

— А потом она не сможет, как думаешь? В смысле, Розалинда, а не тётя Клер. То есть, наверно, тётя Клер тоже может побегать, если захочет… но лучше бы Розалинда. Ну то есть…

Запутавшись окончательно, Томми умолк. Скай навела на него бинокль. Да уж, видок: огромный расплывающийся нос в футбольном шлеме.

— Что это с тобой сегодня?

— Ничего. — Но расплывающийся нос покраснел.

— Приветствую тебя, хранитель футбольных врат! — Так, опять Джейн. — Как твой русский, продвигается?

Томми записался в школе на русский язык, а после русского он ещё собирается изучить кучу других языков. Потому что лётчику — Томми решил стать лётчиком — полезно быть полиглотом, чтобы летать куда угодно и со всеми свободно разговаривать.

— Ничего, неплохо, — сказал Томми и добавил для убедительности по-русски: — Нье-плё-хо.

— Прекрасно! — одобрила Джейн. — Скай, пора.

— Да. Пора. — Скай доползла до окна и вернулась обратно в комнату.

— А что Томми делал на дереве? — спросила Джейн.

— Расплывался. Всё, переодеваемся.

В первой половине игры всё шло прекрасно, и даже пожелание удачи, лицемерно высказанное Мелиссой во время рукопожатия капитанов, не испортило настроения Скай. День был ясный, яркий — будто рисованный цветными карандашами. Зелёная трава, голубое небо, форма красная с жёлтым — ну или белая с фиолетовым, если кто пришёл полюбоваться на «Камерон Металлик». Силы у двух команд почти равные — зрители сидят затаив дыхание, — однако «Антонио Пицца» уверенно ведёт в счёте. А всё благодаря Джейн: она отличный бомбардир, а сегодня ещё и в ударе. В первом тайме «Пицца» провела в ворота «Камерон Металлика» три мяча, два из них забила Джейн. А «Металлики» не забили ни одного! Весь перерыв «Пицца» отплясывала что-то победно-воинственное — помесь хип-хопа с канканом и гавайским танцем хула-хула. Скай была вполне довольна собой, жизнью, своей сестрой и своей командой. Дело шло к выигрышу, и спокойствие Скай росло и крепло с каждой минутой.