Мы ехали за Государем разными аллюрами: шагом, рысью, галопом. Когда мы проезжали мимо какой-то изгороди, великий князь Кирилл Владимирович обратился к великому князю Дмитрию Павловичу: “Покажи-ка нам, олимпиец, как нужно прыгать!” (Дмитрий Павлович участвовал тем летом на международных Олимпийских играх, в Стокгольме.) Дмитрий тут же перепрыгнул изгородь, а за ним Иоанчик, Костя и я. Дальше был невысокий забор, который перепрыгнул Николай Николаевич. Он ехал на серой придворной лошади.

Французы тоже поставили на Бородинском поле памятник. Государь и мы остановились перед ним и, сойдя с лошадей, расписались в почетной книге. Великий князь Николай Михайлович почему-то не пожелал расписаться: он был своенравным человеком.

Вместе с французской делегацией встречал Государя Сандро Лейхтенбергский, как правнук герцога Евгения Богарнэ-Лейхтенбергского, сына императрицы Жозефины, пасынка Наполеона.

Объезд Бородинского поля продолжался несколько часов. Он закончился у царского поезда, стоявшего в лесу на насыпи. /…/

Так кончились торжества на Бородинском поле. В тот же день вечером мы приехали в Москву» [245].

Обращает прежде всего на себя внимание факт участия в юбилейных торжествах французов, ставших теперь в XX веке союзниками России по Антанте. Не все это участие считали уместным. В частности, великий князь Николай Михайлович, который написал по эпохе императора Александра I и наполеоновским войнам несколько исторических монографий, явно демонстрировал свое неудовольствие. К этому был повод. Памятник павшим в Бородинской битве французским воинам оказался временной копией. Этот факт московский губернатор описал следующим образом:

«В 6 с половиной часов вечера Государь император и все великие князья выехали вновь из Ставки в автомобилях на освящение памятника французов. Я сопровождал Государя, предшествуя Его Величеству. Памятник этот сооружен был в память павших французов по подписке среди французской нации. Памятник этот был временный, сооруженный в виде лепной модели в натуральную величину и увенчанный одноглавым орлом «Aux morts de la grande Armee» («Павшим воинам Великой армии» — фр.). Настоящий памятник, посланный морем из Франции, в Россию не доехал, пароход во время бури в Балтийском море пошел ко дну вместе с памятником, таким образом, на скорую руку был сооружен временный, который и освящали. Место для французского памятника было выбрано как раз против Шевардинского редута, с которого Наполеон I руководил боем.

У подножия памятника находились венки от всех французских частей, участвовавших в Бородинском сражении, серебряный венок от русской армии, венки от русских частей и французских законодательных учреждений. По сторонам памятника живописно расположилась французская молодежь с огромными флагами русских и французских национальных цветов. У памятника собрались Председатель [Совета] Министров, военный министр, французские депутации, бывшие в только что пожалованных орденах, генералы Лангль и Торси, получившие ленты Белого Орла, французская колония Москвы, генеральный консул и масса военных чинов. Государь, встреченный кликами «Vive l’empereur!» («Да здравствует император!» — фр.), проследовал на помост перед памятником, где католическое духовенство совершило траурную мессу и освятило временный памятник. После траурной мессы Государю императору поднесли медаль, специально выбитую в память сооружения памятника для поднесения Его Величеству и Президенту Республики. Государь и все великие князья подписали акт открытия памятника, после чего памятник был торжественно передан мне, на мое попечение как начальника губернии, я же передал его заботам и охранению собравшихся тут же должностных лиц крестьянского населения деревни Шевардино. По окончании церемонии освящения памятника Государь пешком поднялся к Шевардинскому редуту и, подробно осмотрев его и сооруженный на нем 3-ей гвардейской Артиллерийской бригадой памятник, отбыл в Ставку при восторженных кликах французов, многочисленной толпы народа и всех присутствовавших» [246].

Стоит отметить еще несколько важных событий, которые произошли на Бородинском поле в этот памятный день. После крестного хода, как было отмечено выше, император Николай II совершил объезд войск. Объезд войск начался с правого фланга первой линии. Командующий войсками генерал П.А. Плеве подал Государю рапорт. За Государем следовала блестящая свита, среди них выделялись французские генералы и офицеры. Джунковский тоже сел на лошадь и присоединился к свите. Государь объезжал войска, здоровался, склонялись знамена, звуки полковых маршей сменялись гимном, крики «ура» наполняли воздух.

Во время объезда войск Николай II остановился у царской палатки, а командиры полков и начальники частей перед фронтом своих частей, державших «на караул», громко, отчетливо прочли Высочайший Манифест, а также приказ армии и флоту:

«Сто лет назад Российское воинство, велением верховного вождя своего, блаженные памяти императора Александра Благословенного, призвано было к великому и почетному долгу отстоять грудью своею достоинство великой России, неприкосновенность Отечества, честь и славу, дотоле непрестанно сопровождавшие сухопутную армию и флот.

С глубокою верою во всемогущество Божие, в полном единении со своим Государем и с покорностью перед предстоявшими неисчислимыми и тяжелыми испытаниями, преданные своему долгу армия и флот приступили к совершению великого дела, и проявленные ими беззаветные подвиги мужества и храбрости спасли Отечество, заслужили благодарную память и вечное уважение потомства и удивление дотоле непобедимого врага и всех народов Европы.

В сегодняшний торжественный день поминания столетней годовщины знаменательного сражения на полях Бородинских воздаваемая вместе со мною всей Россией дань уважения и признательности к подвигам ваших предков, да укрепит в сердцах ваших сознание долга и да послужит источником к проявлению вами той же беззаветной преданности и мужества, когда промыслу Божьему угодно будет призвать Отечество к новому испытанию. Сердца ваши да пребывают в уверенности, что потомки с уважением произнесут имена ваши, и содеянные вами подвиги неизгладимо будут жить в памяти благородного Отечества. Николай » [247].

В соответствии с царским манифестом от 26 августа 1912 г. военным ведомством в тот же день был оглашен приказ военного министра В.А. Сухомлинова:

«В непрестанном внимании к нуждам доблестной своей армии и в отеческой заботливости об участи как самих воинов, так и членов их семейств, особенно же тех, главы коих кровью запечатлели свою преданность Престолу и Отечеству, Государь император Всемилостивейше повелеть соизволил настоящий достопамятный день 26 августа 1912 г., в который истекает столетие со дня знаменательного в Отечественную войну 1812 г. сражения под Бородином, ознаменовать дарованием нижеизложенных милостей потомкам славных деятелей названной войны и их семействам.