– Что это за вонь? Краска – не краска, бензин – не бензин?.. – спросил дотошный сосед.

– Растворитель, – односложно ответил только что упавший с крыльца Лихоманов и вернулся обратно в дом.

Дверь за собой он не закрыл, поскольку запах уже распространился по окрестностям, а помещение надо было проветрить.

– Со всех сторон обложили, – сказал он себе под нос, а потом обратился к Бесу:

– Хорошо, я согласен на твой вариант. Я отправлю тебя в больницу, только не в Москву, а в Можайск. Это недалеко отсюда, и там тебя искать не будут. У меня в Можайской больнице главврач – хороший знакомый. И лучше бы на соседской «Газели» туда поехать, а не на джипе, что в гараже... А от него надо избавляться. Он ведь в угоне?

– Пока, может, и не числится в угоне, но утром, скорее всего, обнаружится его пропажа, – размышлял вслух Бекетов.

– Тогда ночью бросим его где-нибудь в лесу, подальше отсюда, чтобы сразу не обнаружили. Нам надо выиграть время, – говорил Станислав Михайлович, планируя дальнейший ход событий.

Слушая Лихоманова, Бекетов оживился. У него появился шанс на спасение. До этого перелома Бес считал, что достиг таких высот в магии, что может выпутаться из любой наисложнейшей ситуации. Теперь, впервые за последние пять-шесть лет, он спустился, а точнее, упал с заоблачных высот на землю и ощутил себя смертным человеком, страдающим физическим недугом. На какое-то время боль он смог заблокировать, но вот срастить кость, чтобы встать на ноги, было ему не под силу.

Сергею нужна была помощь. Только Станислав Михайлович мог сейчас наложить на его сломанную ногу шину и отвезти в больницу. Бекетов считал, что провести месяц-другой на больничной койке, это для него не страшно. Он уже представлял, что будет выходить в астрал и отправляться к Даше. О приговоре, который вынес ему Хохотун, Бес не имел ни малейшего понятия, поскольку мысли Лихоманова читать не мог, а об уголовнике из Твери ничего не слышал.

Бес достал из кармана брюк Дашино кольцо с бриллиантами, с нежностью посмотрел на него и хотел было убрать в карман рубашки, ближе к сердцу, но выронил эту драгоценность.

– Станислав Михайлович, кольцо... достаньте мне кольцо, оно закатилось туда, – жалобно попросил Бекетов, показывая рукой в левый угол кухни.

Лихоманов посмотрел в ту сторону, но, не найдя глазами никакого кольца, не захотел утруждать себя поисками.

– Какое еще кольцо? И так проблем хватает!

Послышался легкий стук. Станислав Михайлович оглянулся на входную дверь, потом перевел свой взгляд на гаражную. Он понял, что стучала Ольга. Лихоманов оценил, что другая женщина на ее месте могла бы уже давно кричать во весь голос, звать на помощь, стучать в гаражные ворота, но Ольга вела себя благоразумно. «А ведь она мне тоже понравилась», – признался себе Станислав Михайлович.

Культурная программа, которую предложил Валерий Даше и ради которой она отпросилась пораньше с работы, была выполнена. Они сходили в кино и возвращались на квартиру Данилевского.

– Надо же! А я-то думала, что кинотеатры уже не существуют, изжили себя. Я помню, что в детстве мы обязательно каждый выходной ходили в кино, когда с подружками, когда с родителями... Мы тогда жили около Ботанического сада и рядом с нами был кинотеатр «Перекоп»...

– Эти традиции обязательно вернутся. Тебе понравился фильм?

– Да, хотя я должна его еще осмыслить, – ответила Даша. – Если честно, то я люблю, когда в конце все ясно и понятно, кто с кем остался. А здесь я даже не поняла, жив ли главный герой, или его все-таки убили... Валера, так он умер или нет?

Данилевский не ответил на этот вопрос. Даша почувствовала себя неловко и стала теребить руками край сумочки.

– Ничего, я разовью в тебе вкус к настоящим произведениям искусства. Дарья, пойми, что такое хорошее кино заставляет зрителя думать, размышлять, поэтому в нем всегда должна оставаться недосказанность... Но ты, я вижу, со мной не согласна? – спросил Данилевский, переведя взгляд с дороги на сидящую рядом девушку.

– Не надо развивать у меня вкус! У меня с ним все в порядке, – недовольно отозвалась Даша. – А вот ты, Валера, меня удивляешь... Говоришь о высоком искусстве, а твоя группа, по-моему, к нему никакого отношения не имеет. Так даже я петь могла бы, хотя в музыкальной школе не училась. А уж про тексты песен я вообще молчу!

Данилевский рассмеялся, чем очень удивил Дашу.

– Эх, Дарья-Дарья, ты же психолог, а не понимаешь, что искусство – это одно, а бизнес – это совсем другое. Когда-нибудь это будет совпадать, – многозначительно сказал Данилевский.

– А если вспомнить, что ты говорил мне днем, то личная жизнь – это третье, – добавила Даша.

– Да, личная жизнь – это третье, – согласился Валерий, не поняв Дашиного подкола.

Он смотрел на дорогу и не видел, что девушка находится на взводе, потому что он затронул ее профессиональное самолюбие. Какое-то время они молчали. Постепенно Даша остыла и заговорила первой.

– Интересно, как отреагирует Митя на то, что я переехала к тебе?

– Я думаю, что нормально. Он тебя очень любит. Не переживай. Сейчас мы заедем в магазин и купим все для праздничного ужина.