Постепенно облака опустились вниз, стало ужасно холодно. Впервые за много времени Сэмюел вспомнил продуваемую сквозняком комнату и ледяную воду, от которой опухали его руки, веревки, которыми были стянуты его запястья…

Помнил он и тех, кто не смог выжить в этих нечеловеческих условиях, кто заболевал и сгорал от болезни; кто кричал до такой степени громко, что остальные не могли заснуть.

Леди Тесс освободила его, и вот теперь он здесь, дышит чудесным, чистым воздухом.

Взяв пригоршню пепла в руку, Сэмюел потер его между ладонями, потом, развернув серую тряпицу, отсыпал туда немного сверкающего пепла.

Внезапно вокруг стало стремительно темнеть. Казалось, мир спрятался куда-то и теперь давал о себе знать лишь свистом ветра и режущим слух воем.

Перед ним стремительно пролетел меч — отпущенная на свободу мощь, которая без раздумья рубит все, попадающееся ей на пути, и Сэмюел едва успел отскочить в сторону, прежде чем острие меча вонзилось в землю в нескольких дюймах от него.

Сэмюел выжидающе замер, ощущая угрозу. Когда Доджун направился в его сторону, ему показалось, что приближается черная тень. Он успел отскочить от опускавшейся вниз руки, которая метила в его шею, и, скрестив запястья, наклонился, иначе следующий удар перешиб бы ему кость. Удары посыпались градом. Сэмюел буквально затанцевал в тени, наклоняясь, отворачиваясь и подскакивая. Доджун атаковал его со всех сторон, атаковал страшными ударами, каждый из которых мог стать смертельным, но Сэмюел не стал защищаться, не ударил учителя.

В конце он, согнувшись, поклонился тени.

Доджун упал на землю, потом резко вскочил, подняв облако пыли, и тень растаяла, словно ее и не было никогда.

Затем Доджун появился снова.

— Ну, — проворчал он, подбоченившись, — я тебе давать обещание никогда не ударять Самуа-сан, так?

Губы Сэмюела скривились. Край его глаза видел меч, воткнувшийся в землю в том самом месте, где он сидел всего несколько мгновений назад. «Ты — мерзавец! — хотелось крикнуть ему. — Я тебе доверял!»

— Стараться изо всех сил, — пояснил Доджун, пожимая плечами. — Чертовски трудно. Ничего не мог сделать.

Сэмюел вздохнул и посмотрел на меч. Он, кажется, начал догадываться.

— Вы не смогли этого сделать, и вы знали, что не сможете, так?

— Ты еще слишком молод. — Доджун усмехнулся. — Еще не совсем уметь держать себя в руках.

Стиснув зубы, Сэмюел вдохнул через них холодный воздух, а затем, закинув вверх голову, расхохотался.

— Ясно. — Доджун покачал головой. — Теперь ты вообразить, что есть воин номер один…

Неожиданно он улыбнулся, а потом подошел к мечу и вытащил его из земли.

— Хорошая у тебя теперь песня, Самуа-сан. — Он снова взглянул на Сэмюела. — Она помогла и мне тоже. Если бы меч тебя убить, что бы я стал делать? — Он сунул меч в ножны. — В искусстве, которому обучаю тебя я, нет тренировки. Ты живешь или умираешь. Это и есть закон.

Поскольку Сэмюел вот уже три дня вставал с постели и ходил по дому, никто не смог убедить его, что на улицу ему выходить не следует. На прогулку он решил отправиться вдвоем с Ледой, о чем и заявил Шеппарду.

Разумеется, Леда не осмелилась противоречить своему нанимателю в присутствии слуги, однако она недоуменно приподняла брови и наградила его многозначительным взглядом — в точности таким же, какой не раз видывала у мисс Миртл.

Несмотря на травму Сэмюела, Леда не чувствовала себя уверенной в том, что может появляться в парке в компании холостяка без иных сопровождающих, однако, когда она попыталась лишь намекнуть ему об этом, он бросил на нее столь испепеляющий взгляд, что даже Шеппард не осмелился возразить и тут же подтвердил, что мисс Этуаль вполне может сопровождать мистера Джерарда на короткой прогулке.

В итоге Леда и Сэмюел отправились в парк вдвоем. Однако, миновав ворота, Сэмюел неожиданно окликнул возницу одного из кебов, стоявших на углу.

Леда не сразу поняла, что на самом деле она стала участницей целого представления. Мистер Джерард вовсе не собирался гулять! С чувством неизбежности она слушала, как он дает указания кучеру, после чего старый экипаж, громыхая по мостовой, покатился по Пиккадилли и влился в поток транспорта на Стрэнде.

Как только они переехали мост, Леда ощутила знакомый запах реки и уксуса, который теперь показался ей особенно отвратительным.

Сэмюел, сидя напротив, не сводил с нее глаз, и в те мгновения, когда в окно врывались солнечные лучи, его лицо окутывало золотистое сияние.

— Вижу, вам не хочется снова сюда возвращаться, — наконец сказал он, прерывая затянувшееся молчание.

Леда сложила вместе кончики пальцев.

— Пожалуй, вы правы. — Она отвернулась к окну.

— Итак, придется немного потерпеть, извините.

Но Леда не хотела, чтобы он извинялся, напротив, ей хотелось, чтобы она всегда была нужна ему.