— Нет. — Сэмюел всем весом навалился на дверь. — Не думаю, что это разумно.

— Почему? — Леда подняла на него глаза.

Оттолкнувшись от двери, Джерард подошел к камину и встал к Леде спиной, чтобы она не увидела, в каком он состоянии.

— В качестве ответа я хотел бы кое о чем потолковать с вами, — церемонно начал он. — Некоторые обстоятельства могут привести вас к опасению, что я не рассматриваю женитьбу как серьезное мероприятие, но это не так. Вы теперь можете во всем положиться на меня и просить все, что угодно.

Леда встала.

— Благодарю вас. — Она чуть помедлила. — Вы упомянули о сложившихся обстоятельствах, и я тоже нахожусь в своего рода тупике. Я не знаю, что нравится мужчинам, поскольку до сих пор мало общалась с ними… Однако я бы не хотела, чтобы вы сочли, будто я не рада быть вашей женой.

Сэмюел невидящим взором смотрел на каминную решетку — на ее узоре были изображены напудренные дамы и расфуфыренные щеголи. «Моя жена, — раз за разом повторял неведомый голос у него в голове. — Моя жена… Моя жена…»

Внезапно он обнаружил, что приближается к ней, вместо того чтобы бежать прочь, берет ее за руки, крепко сжимает запястья. Опустив взгляд на удивленное лицо Леды, на ее огромные зеленые глаза, Сэмюел вдруг осознал, насколько он больше ее и какую боль, вероятно, причинил ей. Одним простым движением он мог уничтожить ее, но при этом в то же мгновение ему захотелось беречь и защищать это хрупкое создание, доставлять ей удовольствие, боготворить, ласкать ее тело…

Ему так хотелось сказать хоть что-то, но он не мог. Он медленно завел ее руки ей за спину. Леда не сопротивлялась; она лишь скромно опустила глаза, позволив Сэмюелу любоваться ее длинными ресницами и нежными очертаниями лица. Он вдруг ощутил, что она принимает его, и понял, что пропал.

— Леда, — прошептал он и, опустив голову, нежно поцеловал ее ухо и тонкую кожу под ним. — Я не сделаю тебе больно и никогда не обижу тебя, обещаю.

От Леды исходил знакомый ему чудесный аромат, женское тепло, но теперь она уже не была столь наивной, как в прошлый раз. Джерард был поражен, поняв, что она хочет того же, чего хочет он.

Леда тихо застонала, пытаясь высвободить руки.

— Нет, прошу тебя. — Джерард старался говорить спокойно, тогда как его прикосновения становились все более страстными. — Я хочу, чтобы ты поняла, какой прекрасной я тебя вижу. Не бойся меня…

— А я и не боюсь… — прошептала Леда. — Просто у меня такое ощущение, будто я… выпила много шерри-бренди.

Сэмюел кожей ощутил движение ее губ. Леда дрожала в его объятиях, ее живот прикасался к его животу, его возбужденная плоть крепко вжалась в нее.

Чуть отстранившись, Джерард принялся исследовать ее стройное тело, пользуясь тем, что его ладонь и ее наготу разделяла лишь тонкая ткань сорочки. Потом, отпустив руки, он впился руками в ее ягодицы и, подтолкнув Леду к комоду, стал ласкать, гладить и целовать ее, наслаждаясь ее сладострастными стонами, все сильнее возбуждавшими его.

— Позволь мне полюбоваться тобой, — прошептал он, вдыхая свежий аромат ее дыхания, задевая языком ее губы. — Я должен увидеть тебя, всю, без одежды.

Не дожидаясь ответа, Джерард стал осторожно расстегивать жемчужные пуговицы на ее сорочке, и тут же белая кожа Леды засияла в полумраке. Ее нагие груди были округлыми и бледными; на фоне этой белизны с невероятной четкостью выделялись коричневато-розовые бутоны сосков, которые поднимались и опускались в такт ее дыханию.

Когда Джерард осторожно спустил с ее плеч халат и сорочку, Леда осталась совсем нагой. Глядя на Сэмюела затуманенным взором, она чувствовала себя как во сне. Впрочем, это была уже не мисс Леда Этуаль, а какая-то другая женщина, возможно, та мифологическая Леда, которая взяла себе в любовники бога. Эту историю мисс Миртл никогда ей не рассказывала, но Леда тайком прочитала ее в одной книжке, которую прятала у себя под подушкой. До конца она ее так и не поняла, но была уверена, что речь там идет о язычестве и о каких-то запретных тайнах.

Любовник. Не Зевс, не огромный волшебный лебедь, а мужчина, смотревший на нее так, как будто она была богиней, и любовавшийся ее телом с таким видом, будто он видит перед собой сокровище.

Сэмюел так нежно прикоснулся к ее груди, что Леда закрыла глаза, млея от чудесных ощущений.

Он придвинулся ближе к ней и, скользнув вниз, опустился на колени, крепко прижав ее спиной к комоду; при этом его большие пальцы ласкали ее соски, а когда он прикоснулся к ним губами, Леде показалось, что внутри у нее распустился чудесный солнечный цветок.

Он играл с ее сосками, катал и прикусывал их, отчего в ее животе появилось какое-то странное томление, и она, застонав, крепче прижалась к нему.

— Как ты прекрасна! — прошептал Сэмюел в исступлении. — Твои груди великолепны, у тебя роскошная фигура и такая нежная кожа…

Леда прижала его голову к себе, и тогда Сэмюел, снова схватив ее за руки, развел их в стороны и стал осыпать поцелуями ее грудь и живот, постепенно опускаясь все ниже. Он хотел показать Леде, как дорожит ею, как она нравится ему, хотел целовать ее везде.