– Откуда здесь паутина? – успела подумать я, прежде чем очередной рывок, оказавшийся сильнее, чем предыдущие, опрокинул стул и я рухнула навзничь.

– Витя! – барахтаясь на полу, закричала я. – Помоги мне! Паутина! Паутина!! Паутина!!!

Когда звуки моего голоса смолкли, я не услышала ничего, кроме шуршания тянущихся ко мне нитей-щупалец – и поняла, что осталась в полной пустоте и кромешном мраке, в котором не было ничего – только я – один на один с липким комком постоянно извивающихся паутинных нитей.

Вскочив на ноги, я подхватила с пола опрокинутый стул, решив использовать его как оружие, потому что ничего более подходящего я здесь не видела. Я вообще не видела ничего, кроме мерзко чавкающих щупалец паутины, с которых тянулись на пол длинные струйки белесой слизи.

Не выпуская из рук стул, я бросилась бежать.

Если рассуждать логически, то через пару шагов я должна была наткнуться на стол, за которым сидела госпожа Степанида, а еще через несколько шагов – на стену комнаты, где я находилась до того, как появилась эта дьявольская паутина – но, задыхаясь и спотыкаясь в кромешной пустой темноте, я пробежала уже достаточно большое расстояние и никакой преграды на своем пути не встретила.

Я бежала изо всех сил. Стул, оказавшийся вдруг неожиданно тяжелым, оттягивал мои руки, а черный воздух, словно густые чернила, заливал мне легкие, не давая никакой возможности для того, чтобы глотнуть хотя бы капельку кислорода.

Когда мои ноги подкосились сами собой, я опустилась на колени без сил.

Ничего и никого вокруг. Только пустота, до отказа наполненная кромешной чернотой.

Некоторое время я не слышала ничего, кроме стука своего бешеного бьющегося сердца и гула крови в висках.

«Так, – лихорадочно собирая мысли в более или менее стройный порядок, рассуждала я, – как я могла оказаться в этом странном месте? Куда подевалась комната, где был стол: стулья, Степанида эта проклятая и мой Витя? И откуда появилось это бесконечное пространство, залитое чернильным мраком и снова, снова – отвратительные нити-щупальца этой чудовищной паутины?.. От которой, кажется, я на время смогла убежать»...

Задержав на мгновение рвущееся из груди дыхание, я прислушалась.

Ничего.

Где я, черт возьми, где я?!

И тут – словно молния в меня ударила – пронзила меня неожиданная мысль.

– Конечно! – воскликнула я, и звуки моего голоса тотчас потухли в ватной пустоте. – Я расслабилась и дала это недоучке Степаниде усыпить меня. И пришел сон, а вместе с ним – мой обычный еженощный кошмар... паутина и черная яма. А та пустота, в которой я сейчас нахожусь, это пространство сна...

Я умолкла и снова кошмарная тишина сдавила мне барабанные перепонки.

«Где я – это я более или менее ясно выяснила, – подумала я, осторожно прислушиваясь, – но вот как отсюда выбраться»?..

Не успела последняя мысль всплыть на поверхности моего сознания, как я снова услышала уже хорошо знакоме мне шуршание... А еще спустя несколько секунд – чавканье извивающихся, истекающих слизью щупалец.

Я вскочила на ноги. Схватила стул и с силой швырнула его туда, откуда, по моему мнению, доносились все эти звуки. Мелькнувший перед моими глазами стул немедленно поглотила тьма и до меня долетел глухой стук падения.

Снова сорвавшись с места, я бросилась бежать. Но на этот раз мне очень трудно было – что-то очень мешало мне – путаясь в ногах. Я упала, потом вскочила, но сделав всего три шага, снова рухнула навзничь.

Ноги мои тут же оплели скользкие, тонкие, но невероятно сильные щупальца.

Нет!

Отчаянно забившись, я вырвалась, но на ноги встать не успела. Мерзко воняющая петля затянулась у меня на шее и потащила мое тело куда-то... в никому не известном направлении, буравя безмолвную темноту.

Впрочем, почему это – никому не известную? Я прекрасно знала, что меня ожидает в конце этого пути – черная яма, дна которой я никак не могу достигнуть и поэтому могу только с ужасом предполагать, что ждет меня там.

Теперь я не могла даже кричать. Петля накрепко сдавила мне горло. Ногами я пыталась сопротивляться неумолимой силой, куда влекущей меня – цеплялась каблуками и носками ботинок о малейшие выбоины в невидимом полу; а руками я раздирала себе на груди плащ, в отчаянной надежде освободить проход для воздуха, которого так жаждали пылающие от кислородного голодания легкие.

И вдруг я перестала ощущать твердую поверхность над собой – я оказалась в полной пустоте – ничего не было – ни справа, ни слева, ни сверху, ни снизу... И я догадалась, что снова проваливаюсь в черную яму – хотя вокруг была только тьма и никакого движения воздуха я не чувствовала.