Увидев, что все вышли из машин, разобрали корзинки и готовы двигаться, он скомандовал:

— Так, всё пошли, пошли!

Сотрудники агентства, перейдя неглубокий кювет у дороги, один за другим растаяли в лесу.

Денисов оглянулся на «БМВ», стоявшие на обочине дороги друг за другом. Машины закрыли на замок, включили сигнализацию. В одной из них осталась включенной базовая радиостанция, обеспечивающая связь между остальными рациями. В голове мелькнула мысль, что надо бы оставить одного для охраны, но приказа хозяйки не стоило ослушиваться. «Если угонят, черт с ними! — решил он, — сама будет виновата!»

Он неторопливо перешел кювет и пошел следом за остальными. В левой руке была мелкая корзинка с пистолетом, неприметно лежащим на дне, на голове бейсболка. Рацию за клипсу он прицепил на ворот спортивной куртки, чтобы в любой момент можно было, нажав на кнопку, вызвать сотрудников на связь. Периодически рация оживала, передавая веселые голоса детективов — ребята были молодые и прогулка по лесу, да еще с, якобы, грибными лукошками, казалась им прикольной.

Прослушав несколько шутливых сообщений, Денисов не выдержал и раздраженно сказал в микрофон:

— Кончайте болтать! Поддерживаем радиомолчание. Передавать только экстренные сообщения!

Он шел, настороженно озираясь по сторонам, отстраняя, настырно лезущие в глаза ветки деревьев, внимательно всматриваясь в зеленую пелену леса. Кто его знает, кого носит в лесу в это время! Помимо девушки и водителя здесь могла быть еще довольно большая куча народа, встречаться с которой не входило в планы Денисова. Каждое шевеление кустов, каждый шорох, приглушенный треск сучьев, заставлял его замирать на месте. Рука ложилась на рукоять пистолета, палец искал курок.

Однако всякий раз тревога оказывалась ложной. В лесу было пусто.

Он углублялся всё дальше и дальше. По сравнению с прошедшим днем — дождливым и ветреным, небо сверкало чистой синевой, тяжелые серые тучи ушли на юг и солнце, светило в полную силу, освещая даже самые глухие уголки чащобы. Это облегчало поиски.

Но на кустах, траве остались вчерашние невысохшие капли дождя. Задетые ногами Денисова, они оставляли за ним мокрый примятый след, похожий на две узкие борозды. И скоро обе штанины спортивного костюма намокли, неприятно прилипнув к голени ног. Денисов пожалел, что не надел резиновые сапоги.

Они ходили по лесу около часа, результатов не было. За это время, Вадима несколько раз подмывало желание взять мобильник и доложить Ярославу Юрьевичу, что лес пуст, и отсюда можно убираться, но он наперед знал о бесполезности звонка. Генеральный директор был перестраховщиком — если есть возможность ходить по лесу не час, а, допустим, два часа, он непременно даст команду искать два часа. Зато хозяйка не предъявит претензий, не обвинит, что бездельничали, сидели, сложа руки. На его месте, он, Денисов, наверное, поступил бы также.

Висевшая на левом плече рация ожила. Раздался голос одного из сотрудников:

— Нашел водителя. Повторяю, нашел водителя.

Денисов подключился.

— Где находишься? — спросил он.

— На северо-западе, в двух километрах от дороги. Здесь есть сторожка.

Денисов прервал его:

— Я понял! — Затем сообщил уже всем: — Внимание, собираемся у сторожки!

Он продублировал свой приказ, назвав координаты места сбора, и сквозь шорох и шипение эфира, рация ответила разноголосьем позывных. Его сотрудники доложили, что указание принято. Бродившие по всему лесу в сотнях, а то и нескольких километрах друг от друга, они начали стягиваться к сторожке, как стая гончих, определивших по запаху волчье логово.

Рация щелкала, включаясь и отключаясь, и эти сухие щелчки вдруг напомнили Денисову Чечню, когда он служил в армии, еще до милиции и ехал в колонне сопровождения. Они переговаривались по рации, поддерживая не столько связь, сколько уверенность в себе и надежности прикрытия. Но через несколько километров на колонну напали боевики, и от неё мало что осталось — выжило всего несколько человек, в том числе и он, Денисов.

Теперь, эти радиопереговоры в лесу наполнили его тревогой, невольно связанные с тем чеченским боем и еще, непостижимым образом напомнили Александру Егоровну.

Её лицо с белоснежно-фарфоровыми зубами неожиданно встало у него перед глазами. Хозяйка, глумливо улыбалась, с глухими шлепками била его по щекам. Денисов ощутил внутреннее напряжение, почти возбуждение, какое испытывает жертва при сексуальном насилии, сопряженном с психическим воздействием. Его лоб покрылся крупными каплями пота, будто он намочил в мокром лесу не только ноги, но и голову. В висках зашумело.

Ему пришлось остановиться и перевести дыхание. Тишина леса стала пугающей, чуткой, а рация, словно умерла, отключив его от остального мира. Денисов достал пистолет из корзинки и присел за кустом, озираясь вокруг. Ему показалось, что сейчас он услышит гортанные голоса чеченцев, увидит их в камуфляжах, бородатых, увешанных оружием, опасных…