Шимпанзе сунул руку в карман, а там… Паспорт с нашими детскими фотографиями! Плюс виза групповая, много-многократная, не только в Штаты, но и вообще куда захочешь, а также пачка зубочисток много-многократного употребления!

После этого Очковзыграйлов вообще заговорил. Он приказал, чтобы переделали его фамилию на американскую. Между прочим, слово «очко» с ударением на первом слоге превращается в «глазик», по английски — «ай».

Так и получился заграничный папа с нежно-западной кликухой «Микки Ай». «Микки» — в честь Микки Мауса, по желанию Петеньки.

Прилетев в Америку, мы купили дом в Лонг-Айленде, сделали папаше Микки окончательную операцию по устранению мимических морщин, приобретённых в клетке в результате улыбания туристам и дикохохотания.

Хотели также Петеньку подправить, типа из дауна в принца превратить, но он не разрешил, сказал, что Рита больше любит кругленьких, с маленькими глазками, с конопушками и с длинненькими слюнками. Говорят, такие парни в Первой Вечности нарасхват! А «существа на вешалках», то бишь особи на скелетах, Рите вообще никогда не нравились, она ведь бестелесный, почти что совсем бесформенный дух. Между прочим, у Пети с Ритой давнишняя взаимная любовь была, а я не знала.

Короче, мы с Петюней, оба-два, в отпуск намылились, к Рите в Первую Вечность. Но тут возникло препятствие: наш начитанный по самое «не балуйся» новоиспеченный папа внезапно запросился на литературный конкурс «Большая книга». В Москву, в Дом Пашкова, на получение главной премии. Ему кто-то сказал, что признание надо сначала получать за границей, а не сидя дома, в Штатах, что без московской премии он обычный американский лох и пошлый графоман. Но мы его отговорили, сказали, что если все писателями станут, кто работать будет.

Папа Микки Ай с огромным скрипом, но согласился…

Профессор-террорист погиб, туда ему дорога.

— А у кого остался мыслепереводчик? — спросил Максим, в надежде, что ему тотчас его вынут и покажут.

Дерьмовочка замялась.

— Мммм… Он пока что в стадии разработки.

— Как и деньгогенератор?

— Ага!

— Ну, ты даёшь! Придумала всё?

Из неловкого положения сестричку вывел Петя-даун. Двухчасовое заключение пленников туалета закончилось, и поземный повелитель, проявив небывалую для властителей мира сего пунктуальность, снова повернул ключ в замочной скважине.

— Наслушались сказочек? Выходите!

Попросив Кристину остаться, Максимка вышмыгнул за дверь и плотно прикрыв её, стал ржать, ибо хохотать на глазах у хозяюшки секретного техносалона было неприлично. Обидеться могла.

— Твоя сестричка — антибиотик от плохого настроения!

Даун растрогался.

— Ну вот, а сначала не хотели… Странно, что другие удирали, даже чаю не выпивши. Чай у неё, между прочим, галлюциногенный, пробовать не советую, надеюсь, не пробовали ещё?

— Своевременное предупреждение! — снова заржал Максимка.

Его трясло от хохота ещё секунд пятнадцать. Когда истерика миновала, он душевно поблагодарил нового подземного повелителя за сеанс.

— Слышь, а вы с ней и вправду дом в Америке прикупили?

Тут уже и даун расхохотался.

— Это что-то новенькое! Но если тебе верится, пусть так и будет, а то здесь от скуки можно подохнуть. Моя сестричка — второй попугай Кеша, ни дня без истории, а то и двух… О, кстати!

Тугодум, похоже, вспомнил, зачем проявил свою пунктуальность.

— Там тебя, наверху, госпожа Ветрова ждёт, у того портала, через который ты сюда вкатился. Хочешь, провожу?

Максим был не готов к такому повороту. Обидно было покидать сказочную забегаловку, так и не выведав главную тайну.

— Знаешь, пожалуй, пока останусь, проводишь меня потом. А к госпоже Ветровой, умоляю, обратись, наконец, по имени, а то она его так никогда и не вспомнит!

Даун важно кивнул. И важно удалился. А Максим вернулся в сказочные пределы, дабы услышать новую историю. Про Америку. Тем более что хозяйка салона без этой, «бонусной», истории говорить о новом изобретении не соглашалась.

— Раз вам так понравилась моя радиопостановка, вам за это бонус полагается! А потом пойдём слушать нуднятину о моём последнем изобретении. Это, пардон, не так интересно…