— Если хотите, я вызову для вас такси, — приторным тоном предложил я.

— В этом нет нужды, — мотнул головой Алекс. — На площади Справедливости вечно дежурят одна-две самоходки.

— В таком случае, до свидания, мистер Моукер.

— До свидания, детектив, — бросил хозяин Юга и вышел прочь.

Я проводил его пристальным взглядом и, лишь убедившись, что он сел в припаркованную у фонтана самоходку с «шашечками», закрыл дверь управления. Затем я быстрым шагом пересек общий зал, нырнул в свой кабинет и, вынув из кармана потрепанное ухо, поднес его к губам.

— Как ты мог слышать, Моукер едет домой, — прошептал я, — так что будь осторожен.

И, снова спрятав ухо, отправился в кабинет Такера — на разбор полетов.

— Здравствуйте, сэр, — сказал дворецкий, отворив дверь и обнаружив на пороге хозяина.

— Привет-привет, — буркнул Алекс и, оттолкнув слугу, вошел внутрь.

Он был мрачнее тучи. Наигранная радость улетучилась, едва он захлопнул дверь такси и, тем самым, остался вне поля зрения копов. Водитель, узнав в пассажире хозяина Юга, живо прикусил язык и всю дорогу молчал, боясь неосторожным словом вызвать гнев вспыльчивого бандита. И, надо сказать, опасался гремлин не зря. Все внутри Пересмешника клокотало от злости и обиды. И виной тому была не ночь, проведенная за решеткой, а некто, имевший наглость стащить драгоценный артефакт прямо из-под моукеровского носа.

Он был бы дураком, если бы не подыграл легавым, решившим, что происходящее — всего лишь спектакль, который Алекс потехи ради сам же и затеял. Однако, по иронии судьбы, его «Маргариту» действительно ограбили, и понять, как и когда это произошло, Пересмешник пока что был не в силах. Он подозревал, что груз умыкнули еще в Гултенбурге, ведь оттуда корабль плыл без остановок. В принципе, подменить накладные — дело нехитрое, но ведь для этого нужно знать, что с чем менять. А на коробке, предназначавшейся для Алекса, по понятным причинам не было этикетки с надписью «Особо ценный артефакт из Дикого Края».

«Значит, в нашу дружную семейку затесалась крыса, — заключил Пересмешник. Прискорбно, но это так».

Надо звонить. Уточнять, выискивать, размышлять, прикидывать, а потом бить, да так, чтоб искры из глаз и пар из провинившихся задниц. Чтобы другим неповадно было.

Интересно, кто же заказал похищение артефакта? Каталина? Мохнатый Тони? Бычара? Последний — известный мастер по вербовке двойных агентов, но Западная Лиса куда хитрей. Владыка Севера на роль предателя подходил меньше всех, но и его сбрасывать со счетов не стоило: времена меняются, а с ними и люди. Порой, чтобы остаться при своем, ты должен измениться. Что, если для Тони как раз настал такой момент?..

Алекс не стал переодеваться, хотя после ночи в каталажке от его выходного костюма за милю разило каталажкой. В те минуты собственный внешний вид волновал бандита меньше всего. Главное — скорейшим образом найти и вернуть похищенный груз. А вонь… Он, в конце концов, у себя дома. Как хочет, так и пахнет.

— Алло, — после недолгого ожидания бесстрастно спросила трубка прокуренным женским голосом.

— Порт Гултенбурга? — осведомился Пересмешник.

— Да, сэр, — отозвалась собеседница.

— Я заведую делами миссис Клейстон из Бокстона, — представился Алекс. — Прошлым вечером мы ожидали партию Гултенбургской поздней черешни, однако в трюме корабля «Маргарита», который встречали в порту, обнаружилась только рыба.

— В самом деле? Какая досада… Подождите-ка, я поищу в журнале… — пробормотала женщина на том конце провода и, судя по шороху, незамедлительно взялась за дело. Пересмешник терпеливо ждал, покусывая нижнюю губу и глядя на огромную люстру под потолком.

Прошло минуты две или три, прежде чем женщина снова поднесла трубку к уху и спросила:

— А как, говорите, назывался корабль, который вы ждали?

— «Маргарита».

— Ага. Ну, теперь понятно, почему вы не дождались своей черешни.

— И почему же?

— Потому что она уплыла на «Ландыше». Ваши накладные, судя по всему, каким-то образом перепутали, и в итоге «Ландыш» увез вашу черешню, а на «Маргариту» погрузили сельдь.

— И что же, господа, ожидавшие «Ландыш», не всполошились, когда вместо рыбы обнаружили в трюме черешню? — делано удивился Пересмешник.

— Нет, знаете, не всполошились.

— Поразительно! — саркастически воскликнул Алекс.

— Да не то слово! — вторила ему собеседница, не ощутив моукерской фальши. — Чудеса и только! Но давайте не будем паниковать раньше времени. Перезвоните мне, пожалуйста, в обед, а я к тому времени попробую разузнать, что сталось с вашей черешней.

— Вы мне скажите лучше, кому предназначался груз сельди, вдруг я его знаю? Тогда, возможно, мы с ним потолкуем по-свойски и сами разрешим наше небольшое недоразумение.

— О. Ну что ж, давайте так, если хотите. Сейчас-сейчас… Так… Значит, ваш груз ушел к мистеру… Паркстону? Да, кажется, так и есть.