Света роется в сумке. Достает записную книжку, называет номер почты.

— Я сейчас, — Кирилл уходит.

Вскоре возвращается.

— Я все узнал, — сказал юноша. — Катя приходила за телеграфным переводом три дня назад. Но почему-то ушла, так и не получив денег. Да, та женщина с почты еще сказала, что она была с какой-то девушкой…

— Ну, наверное, с соседкой по комнате. Ее Аленой зовут, — обрадовалась Катина мама хоть каким-то вестям о дочери.

— Очень может быть, — задумчиво сказала Света, машинально набирая номер мобильного телефона своей сестры.

— Не отвечает? — спросила мать.

Света отрицательно покачала головой.

— Да что ж это такое! Я с ума сойду… не отвечает и не звонит.

— А вы запишите мой домашний телефон, — обратился Кирилл к Свете. — У Кати тоже мой телефон есть, вот только она ни разу мне не позвонила. И дайте мне телефон ее мобильника, я тоже буду прозванивать…

— А я бы на ту почту съездила, поговорила с той работницей. Может быть, она еще что-нибудь вспомнит, — сказала Катина мама.

— Да, пожалуй, — согласилась с ней дочь.

И обращаясь к Кириллу, спросила: «А как нам в милицию обратиться?»

— Это можно сделать в округе, где находится наша академия или… еще можно там, где находится общежитие, — пояснил Кирилл. — Нужно написать заявление и оставить фото.

— Решено. Сейчас едем на почту, — сказала Катина сестра. — А потом — в милицию в районе общежития. Тем более, что в общежитии мы договорились с комендантом насчет проживания. А, может, и Катя там объявится.

— А я сейчас домой еду. Давайте созваниваться, — сказал молодой человек.

— Конечно, конечно. Спасибо тебе большое. Ты так нам помог.

— Так идем на почту? — спросила Катина мама.

— Это здесь недалеко. Пешком можно дойти. Я вам покажу, — сказа Кирилл.

… А тем временем, Катя, одетая в ситцевый цветастый халатик, встревоженная отходит от домашнего телефона матушки Татьяны.

— Никто не отвечает? — сочувственно спросила женщина.

— Со вчерашнего вечера… не знаю, что и думать.

— А может, они все в Москву поехали на твои поиски?

— Ой, что вы… Что же мне делать? Я не могу больше вот так сидеть.

— Куда же ты без документов? И в таком состоянии? Я тебя одну никуда не отпущу, — решительно сказала гостеприимная хозяйка.

Катя подходит к стулу, на котором висят ее вещи — выстиранный голубой топик и отглаженные джинсы, намереваясь переодеться. Она замечает, что один из задних карманов джинсов чуть топорщится. Она лезет в карман и оттуда достает тоненькую, выстиранную бумажку с фотографией. Это ее абитуриентский пропуск.

— Вот смотрите: мой пропуск в академию, — обрадовалась Катерина. — Оказывается, он у меня был в заднем кармане.

Она протягивает его женщине.

Матушка Татьяна берет в руки пропуск, читает, разбирая немного размытые слова.

— Сошина Екатерина Владимировна…

Бумажка выскальзывает у матушки Татьяны из рук, падает, переворачиваясь другой стороной. Женщина поднимает его и видит тоненькую бумажную полоску-липучку, на которой пропечатано: «Кирилл, т. 245–84–27».

— А тут какой-то телефон, — говорит женщина.

Катя берет пропуск.

— Это телефон Кирилла. Он учится в академии, — обрадовалась неожиданно обнаружившейся связи с внешним миром Катя.

— Ну, вот и позвони ему, объявись. Наверняка, твои родственники будут искать тебя через институт. А через него они могут узнать о тебе.

— Точно. Вы правы…

Девушка подбегает к телефону, набирает номер.

— Алло… Добрый день, а можно поговорить с Кириллом?

— Его сейчас нет дома. Что ему передать? — ответил женский голос.

— Передайте, что звонила Катя и… чтобы он мне перезвонил по номеру… Это очень срочно.

— Хорошо, передам, — пообещала женщина.

Кате не сидится. Она возбуждено ходит по комнате.

— Я понимаю, может, это нехорошо. Но я не могу… не могу встречаться с родителями Алены, рассказывать им обо всем этом…

— Так мы же сначала не знали с отцом Николаем, что ты — Катя, — сказала матушка Татьяна. — Теперь этим занимается милиция. От милиции они все и узнают. А вообще, какая страшная история… Ну, и тебе придется со следователем пообщаться. Ты только не волнуйся раньше времени.