Джаз раскинула руки как на кресте, чтобы я могла покрасить ее бока.

— Разве я не была хорошей женой? — Она с достоинством выпятила подбородок. — Боже, с чем только мне не приходилось мириться. Неотложная медпомощь. Кампании в защиту прав человека… Мой дом вечно набит одноногими жертвами каких-то фугасов. Или безграмотными иммигрантами из Нижней Вольты, без жилья, без статуса беженцев, но зато с хроническим геморроем. Чернокожими профсоюзными деятелями, которые разглагольствуют о «всеобщем равенстве», а через секунду щелкают мне пальцами, чтобы несла им кофе, поскольку я — всего лишь женщина.

Джаз смачно высморкалась. По звуку это скорее походило на сирену линкора «Британия».

— Смешно, правда? Весь этот самообман фанаток Бриджит Джонс, будто замужество суть шаг на ступеньку вверх!

Ханна поправила подругу:

— Не все мужики — шмуки [24] .

— Точно. Некоторые уже покойники. Мужики… и жить с ними невозможно, и цианистый калий им не подсыплешь — тут же схлопочешь срок за убийство. Ой, меня сейчас вырвет.

Схватившись руками за живот, со слипшимися волосами, Джаз походила не перезрелый плод манго. Она вытерла пот со лба.

— Здесь настоящая парилка, Кэсси. Меня даже тошнит. И голова жутко болит. У тебя случайно нет орехового масла? Как-то я на него подсела в последнее время.

— Черт, подруга, ты часом не в залете, а?

Ханна закатила глаза:

— Точно, Кэсси. Непорочное зачатие.

Но Джаз продолжала:

— Знаете, почему я чувствую себя так паршиво? Ведь я только сейчас поняла, что мы, женщины, все время забываем про самих себя. Взять хотя бы Ханну. Детей у нее нет, потому что так захотелось Паскалю. И…

Джаз явно ступила на минное поле. Я взглянула на кухонные часы. Сейчас она уже должна пройти таможню и ждать у багажной карусели. Я предприняла жалкую попытку направить судно разговора в более спокойные воды:

— Не понимаю, Ханна, почему ты не завела детей. Хотя бы в качестве предлога смываться с вечеринок пораньше.

Но Ханну уже несло:

— Для меня на первом месте всегда Паскаль. Мы живем так, как нам хочется.

Подогретая виски, Джаз грубо расхохоталась:

— Вы живете так, как хочется ему.Паскаль просто желает быть твоим единственным ребенком. Центром твоей вселенной.

— По крайней мере, мысчастливы, — возвестила Ханна.

— Да ладно тебе, Джаз. — Я разряжала обстановку столь усердно, что без труда могла претендовать на место в саперном взводе. — У Ханны слишком дорогая обивка, чтобы на нее писалась всякая мелюзга.

Ханна скривилась:

— Фу-у-у! Терпеть не могу детей. И кстати, животных я тоже не перевариваю.

Стоит Ханне и Джаз вцепиться друг в друга, как они тут же воссоединяются, перенаправив свою неудовлетворенность на меня.

— Знаешь что, Джаз, давай одевайся, — настойчиво потребовала я. — Ты уже должна ехать домой из аэропорта.

— Моя жизнь в полном порядке, — повторила Ханна, брезгливо стряхивая с пальцев собачью шерсть. — А вот за Кассандрукак раз стоит побеспокоиться. Про Кэсси можно даже передачу снимать, что-нибудь вроде «Это твоя жизнь», только назвать по-другому: «И ЭТО твояЖИЗНЬ?!» — Она осуждающе обвела рукой кухню и тут же дернулась, отстраняясь от добермана, который нализывал ей руку под столом. — Что это за псина? Вылитое чудище из преисподней.

— А ведь Ханна права, Кэсси. Посуди сама, ты вкалываешь целыми днями, а Рори… Почему Рори палец о палец не ударит, чтобы тебе помочь?

Я уже превысила «рекомендуемую ежедневную дозу трусости». И проблеяла что-то про то, какой Рори чудесный муж и как он делает половину всего-всего.

— Половину?! — взорвалась Джаз. — Да женщины ни хрена не смыслят в арифметике. Поэтому-то мужикам и удается нам вкручивать, будто они берут на себя пятьдесят процентов работы по дому, заботы о детях и стряпни у плиты. Прямо как в анекдоте: «Почему невеста всегда в белом? Да потому, что посудомоечная машина должна хорошо гармонировать с плитой и холодильником». — Она сделала паузу, чтобы еще раз высморкаться. — Вот почему твоя сексуальная жизнь — дерьмо. Потому что в глубине души ты обижена на него.

Я в ужасе вытаращилась на Джасмин. Да как смеет она вот так вот взять и выболтать мой секрет?! Ханна впилась в меня прожорливым взглядом, и на секунду мне показалось, что она наконец-то намажет кое-что на свой крекер — moi [25] .

— Твоя сексуальная жизнь — дерьмо? — плотоядно повторила она.

— Ну… вообще-то я не планировала обнародовать свои сексуальные тайны, в смысле, что у меня их нет,но…