Язык у него заплетался, а перегаром можно было чистить духовку.

— Рори, ты что, приехал сюда на машине? Ты же в стельку пьяный.

— Не-а, п-пешком. Знаешь, я с-сегодня возился с камерой…

Я застонала и вздрогнула, боясь, что сейчас он скажет зачем.Бьянка хвасталась, что даст ему роль в своем секс-видео.

— И? — осторожно спросила я.

— И, — он икнул, — оказалось, что Дженни с-с-сняла весь з-з-забег.

— Сняла что?

— Забег м-м-мам. На п-празднике с-с-спор-та. П-правда, там все тряслось и вообще одни ноги. С-серьезно. Она минут тридцать снимала одни свои н-ноги. Н-но Бьянка действительно тебя толкнула. Я раз двадцать прокрутил этот эпизод. П-прости, что я тебе не поверил.

Он сграбастал меня в охапку, и я вдруг почувствовала себя как в убежище. Из глубины мятых складок его объятий мне показалось, я слышу, как он просит принять его обратно.

— Что?

Я резко отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза. Так резко, что недолго и позвоночник сломать.

И тогда муж в раскаянии бухнулся на колени:

— Пожалуйста, п-прими меня обратно. Не знаю, что н-на меня нашло. Должно быть, это все кризис среднего возраста.

— Хм-м… Откуда взяться кризису среднего возраста, если ты навечно застрял в подростковом?

— Я так виноват перед тобой. Поверь, будь я одной из своих с-собак, я давно попросил бы себя усыпить. Самый гуманный в-выход в моей ситуации. Я не должен был уходить от тебя к этой женщине.

— А где,кстати, Бьянка?

Надеюсь, в вертолете, несущемся прямо на высоковольтные провода.

— Я понял, что Бьянка… ну, что она любит только себя.

— Да уж, тут она вне конкуренции.

Большинство романов на стороне, если обнажаешь их суть, оказываются столь же нелепыми, как люди, раздетые до трусов. И случай моего мужа не исключение.

— Ей нужна п-пересадка скромности. — Он снова икнул.

— Ну ты-то,Рори, в доноры уж точно не годишься.

Рори рассмеялся:

— Видишь, какая ты у меня умная?

Его улыбка была как объятия. Мое сердце непокорно забилось. На мгновение мне показалось, что он и правда вот-вот трансформируется в человека, которого я когда-то полюбила.

— Я изменился, Кэсс, ей-богу.

И он опять по-медвежьи облапал меня.

Я всматривалась в его лицо. Может ли мужчина измениться? Может ли поменять свою сущность? Колесо — да. Масло в машине — да. Носки — реже. Но поведение? Ни за что. Тут требуется новое изобретение. Моногамный муж. Патент заявлен.

— Единственное, что в тебе изменилось, так это волосы в носу отросли, — ответила я.

На секунду он растерялся, но тут же овладел собой:

— Дай-ка я угадаю. Ты все еще держишь на меня зуб из-за всей этой истории под названием «ТЫ ПЕРЕСПАЛ С ДРУГОЙ ЖЕНЩИНОЙ». Если б ты тогда не потащила меня на эти дурацкие занятия, Кэсси!

— Эй! Я из тебя дурака не делала. Ты все сделал сам, своими собственными руками. Мы записались в группу, потому что были несчастливы. Это ты бросил меня. И знаешь, что я поняла? Ты мне не нужен. Я все равно тащила все на своем горбу. На самом деле без тебя хлопот стало гораздо меньше. Женщины больше не нуждаются в мужьях. Живи Джейн Остин в наше время, она писала бы о мистереБеннетте, пытающемся сбыть с рук четырех своих непристроенных сыновей.

Рори, который, как мне всегда думалось, способен заплакать только в одном случае — если местный футбольный стадион вдруг смоет с лица земли в результате жуткого всплеска глобального потепления, — шмыгнул носом.

— То, что я не всегда выражаю свои чувства, вовсе не означает, что их у меня нет.

Я попыталась снисходительно улыбнуться, но улыбка вышла чересчур вымученной.

— Мне бы очень хотелось пожалеть тебя, Рори, честное слово. Но я просто вымотана. Сказать по правде, во мне вообще уже ничего не осталось, даже депрессий.

— Ты… Ты меня больше не любишь?

Тяжелый вопрос. Он сжал губы, готовясь принять удар.

— Я просто не нуждаюсь в тебе больше, вот и все.

Я разбивала то, что еще оставалось от моего сердца, но впервые в жизни я чувствовала себя независимой. Я крепко стояла на двух ногах, и усесться мне на шею теперь было ох как непросто.

— Но… но… я… не смогу жить без тебя.

— О, еще как сможешь. Поставишь палатку, потрешь друг о друга два прутика, добудешь огонь, завалишь лося — или что там еще делаете вы, самцы?