Спустя еще месяц, 22 февраля, Военный совет провел в Ленинграде фронтовой слет снайперов. Обращаясь к его участникам, Жданов призвал сделать снайперское движение массовым. И оно стало таким. В каждом полку под Пулково, Колпино, на Неве, под Ораниенбаумом и в партизанских отрядах велся точный учет смертельных выстрелов. Личный счет расплаты с фашистами за их злодеяния на русской земле хотел иметь каждый боец.

Пленные немецкие солдаты на допросах стали рассказывать, что их глубокие траншеи теперь загажены, потому что все боятся ходить в отведенные отхожие места: едва высунешь голову — пуля в лоб. У них ходят слухи о какой-то легендарной дивизии охотников-сибиряков, прибывшей под Ленинград: они попадают белке в глаз.

На самом деле снайперы Ленинграда — вчерашние народные ополченцы. Ярчайший пример беззаветного мужества и глубокой народной ненависти к фашистским оккупантам показал один из зачинателей истребительной войны под осажденным Ленинградом, восемнадцатилетний каменщик Феодосий Смолячков. С 19 октября 1941 года по 15 января 1942 года, до дня, когда он погиб, Феодосий уничтожил из своей снайперской винтовки 125 фашистских оккупантов, израсходовав на них 126 патронов. 6 февраля 1942 года Смолячкову посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.

Сотни последователей родил подвиг этого народного героя. Весной на вылазки за передний край обороны для точного снайперского огня в полках и дивизиях выходили уже отделения и взводы. Донесения о их боевых действиях шли в Смольный каждый день.

Но и другие, еще более характерные для этих дней, проблемы вызывают большое внимание члена Военного совета фронта.

— Что у вас сегодня нового, товарищ Одинцов? — обращается Жданов к начальнику артиллерии.

— Немцы явно меняют метод осадного огня по городу, Андрей Александрович...

— А именно?

— Сегодня опять по Свердловскому району они выпустили за десять минут огневого налета сто один тяжелый снаряд и все—по заводу «Севкабель».

— Третий раз подряд?

— Да. Мы полагаем, что прежняя тактика бессистемного огня по разным улицам и зданиям сменилась тактикой сосредоточенных и более методических ударов.

— Разрушать город по клеткам? По графику? Да, такая изуверская педантичность сейчас вероятна. И ваши меры?

— Ускорить переход к активной борьбе с их осадными орудиями, Андрей Александрович. Это пока единственный способ в пашей позиционной обороне.

— И следовательно, потребуется в два-три раза больше снарядов для наших дальнобойных орудий?

Эта тема разговоров Жданова и Одинцова — не только сегодняшнего дня.

В январе немцы выпустили по городу 2696 снарядов, в феврале 4771, в марте 7380, а всего с декабря по март в Ленинграде разорвалось 20 817 снарядов. В результате за этот период 519 ленинградцев было убито и 1447 ранено [2] .

Судя по этим цифрам и по анализу характера осадного огня, угроза населению, зданиям и промышленным предприятиям города в апреле продолжает возрастать.

Жданов задает Одинцову еще ряд вопросов, уточняя специфические детали контрбатарейной борьбы, делая пометки в своей записной книжке. Переход нашей артиллерии к таким дуэлям, в итоге которых уничтожались бы осадные батареи немцев, требует по крайней мере 10—12 тысяч снарядов тяжелых калибров ежемесячно. А Ленинград получил в феврале и в марте по 2,5 тысячи. Одинцов предлагает не только просить у Ставки больше снарядов, но и послать солдат на те заводы Ленинграда, откуда эвакуированы рабочие. Допустим, пошлем... А электроэнергия? Единственная действующая 5-я ГЭС, еще подающая крохи тока для выпечки хлеба и других самых насущных нужд, сама давно стоит под прицельным огнем осадной артиллерии немцев. Они-то знают, что там находится последний энергоисточник города.

Жданов опять листает записную книжку, пытаясь выискать в ней, можно ли откуда-нибудь снять тысячу-две киловатт энергии для производства в городе тяжелых снарядов...

Телефонный звонок прерывает разговор Жданова с Гусевьш и Одинцовым: из штаба МПВО передают — только что к городу прорвалась группа немецких бомбардировщиков. Это уже слышно и в кабинете: оконные стекла своим дребезжанием на разные тона словно отмечают расстояние до места разрыва бомб.

А потом следует еще один телефонный разговор Жданова — с командующим фронтом генерал-лейтенантом Хозиным. Тот сейчас в войсках за линией блокады, на восточном берегу Ладожского озера. Сложная там обстановка. Всю зиму 54-я армия генерала Федюнинского и войска Волховского фронта генерала Мерецкова пробивались к блокированному Ленинграду. Теперь весенняя распутица полностью сковала боевые действия наших войск, у Федюнинского нет никакого продвижения. И еще хуже — нависла угроза 2-й ударной армии на западном берегу реки Волхов: противник стремится отрезать ее от главных сил Волховского фронта.

Жданов медленно кладет телефонную трубку, закончив разговор с Хозиным. Гусев и Одинцов замечают, как сильнее набрякли, потяжелели веки у Жданова. Пальцы тихо постукивают по карте, где отмечены последние данные об осадном огне по городу.

...Еще долго после ухода Гусева и Одинцова в кабинете члена Военного совета горит свет и остаются зашторенными окна.

Думается о многом. В том числе о решении, которое вчера принято Ставкой по дальнейшим проблемам борьбы за Ленинград: об объединении Ленинградского и Волховского фронтов в единый фронт. И в связи с этим о назначении в Ленинград заместителем командующего генерал-лейтенанта артиллерии Говорова.