В некоторых случаях приступ выражается в появлении зрительных и слуховых галлюцинаций без судорожной фазы. Эти проявления болезни (т. н. эквиваленты) сопровождаются состояниями тоски, смешанной с беспричинным раздражением.

Один из видов эквивалента — эпилептическое буйство, которое длится от нескольких минут до нескольких часов и выражается в стремлении убивать, рвать и терзать. В таком состоянии совершаются самые жестокие преступления; больные наносят удары и повреждения с огромной силой. Под влиянием галлюцинаций и бреда они способны убить кого угодно — от самых близких людей до случайного встречного.

Другой формой эквивалента являются галлюцинации и бред божественного или мистического содержания, экзальтация, которые возникают вследствие повышенной религиозности больного. Видения бывают очень яркими, реалистичными, окрашенными в красные, фиолетовые, голубые тона; они часто сопровождаются слуховыми и обонятельными галлюцинациями. Окружающее воспринимается как ад или рай, сцена всенародного праздника или мировая катастрофа. Себя больные обычно считают богами или собеседниками богов, персонажами легенд и сказаний и т. п. Мистические видения сопровождаются экстазом, восторгом или, напротив, страхом, гневом, злобностью; может возникать чувство блаженства, легкости и полета. Больной верит в реальность разворачивающихся в его сознании событий и считает себя их участником.

По мере развития эпилепсии понимание реального положения дел у больных все более страдает, они не отдают себе отчета в происшедших с ними изменениях, а интеллект у многих из них постепенно ослабевает. Психические процессы замедляются, приобретают вязкость, тенденцию «застревать» на деталях, патологическую обстоятельность; больные теряют способность отличить главное от второстепенного.

В то же время их самолюбие расцветает пышным цветом, они требуют к себе всеобщего уважения, а если им противоречат, становятся безудержны и импульсивны. Настроение начинает немотивированно колебаться: внезапно возникают и держатся в течение нескольких часов и дней раздражительность, тоскливость, склонность к импульсивным поступкам, потом все быстро сглаживается.

Обращает на себя внимание некоторая отрешенность больных от окружающего как в момент общения, так и вне его. Довольно часто встречается утрированная любезность, доходящая до слащавости, подобострастность, а также сочетание повышенной чувствительности, ранимости со злобностью, недоброжелательностью, которая часто находит выход в ярости и разрушительных действиях. Больной эпилепсией мстителен, долго помнит о полученной обиде, хранит в памяти все детали происшедшего, а впоследствии жестоко наказывает за реальное или мнимое оскорбление.

В целом исследователи12 считают вполне доказанным, что Мухаммед — основатель ислама, объединивший разрозненные арабские племена и искоренивший многобожие, — страдал эпилепсией. Его учение изложено в Коране (от арабского корня к-р- ’ — «читать», «декламировать») — священной книге мусульман, содержащей проповеди Мухаммеда и божественные откровения. Считается, что Коран имеет небесный оригинал и был записан при жизни Мухаммеда и, видимо, по его поручению. Канонический текст был составлен уже в 632–634 гг. и окончательно уточнен в 644–656 гг. Вторым после Корана каноном религиозно-нравственного благочестия мусульмане считают Сунну («обычай», «пример»), содержащую описания поступков и высказываний Мухаммеда.

Мухаммед верил в единого Бога. Идея эта, как пишет А. Гусейнов, «… возникла и была всесторонне — и интеллектуально, и этически, и эмоционально — освоена задолго до Мухаммеда в традициях иудаизма и христианства, из которых, собственно, и вырос ислам». Разница состояла в том, что иудаизм и христианство содержали в себе мысль о диалоге человека с Богом, в то время как Мухаммед утверждал невозможность таких отношений — Бог полностью владеет жизнью человека, в его власти казнить или миловать, но человек не может ничего изменить. Путь к индивидуальному счастью состоит в том, чтобы безусловно и безоглядно довериться Богу, положиться на него. Это позволит человеку быть одновременно и благоразумным и праведным, следовать земной судьбе и надеяться на счастье вечной жизни.

Такие отношения с единым Богом как нельзя лучше соответствовали тому фатализму, который был свойственен народам Аравийского полуострова. Аравия представляла собой бесплодную песчаную пустыню со скалистыми горами, неблагоприятную для постоянного заселения: зной накалял песок и скалы, делая жизнь невыносимой. Изредка, впрочем, встречались оазисы, но они были точками в песчаном море, и страна оставалась малолюдной — заселялись преимущественно побережья и северная часть, граничащая с Иудеей и другими странами. В центральной же Аравии постоянных поселений не было, а отдельные племена жили разрозненно и постоянно воевали друг с другом, чему было несколько причин.

Жизнь в пустыне могла быть безопасной лишь при взаимной поруке членов рода или племени. Поэтому преданность роду у бедуинов была безгранична — обида, нанесенная одному, становилась обидой всему племени, требующей отмщения. Отсюда вытекает непрерывная борьба отдельных племен и постоянное взаимное истребление. Кроме того, бедуины были воплощением бедности. Их основным занятием было скотоводство, но природные условия не позволяли иметь много скота. Поэтому вторым источником «дохода» арабских племен был грабеж, обеспечивающий средства к существованию.