— Меня? — Я с удивлением уставилась на него.

В этот момент мы приблизились к дверям замка, и я остановилась, не зная, как быть — войти ли так как дверь была открыта, и поставить кекс на стол, или позвонить в колокольчик.

Джайлз принял решение за меня.

— Пойдемте, — сказал он, — отдадим кекс кому-нибудь из лакеев, а потом я попрошу вас сделать кое-что для меня.

Я была слишком удивлена, чтобы возражать, и пошла следом за ним по коридору, ведущему в главный холл.

Он теперь выглядел совсем не так, как во времена дедушки, хотя сохранились и витражи на окнах, и мраморный пол в белую и черную клетку.

У входной двери стояли два лакея в блестящих ливреях с серебряными пуговицами и в полосатых жилетах. Джайлз подозвал одного из них:

— Миледи желает, чтобы этот кекс был подан к чаю.

— Очень хорошо, сэр, — почтительно ответил лакей.

Он взял у меня кекс, после чего Джайлз сказал мне:

— Пойдемте сюда.

С этими словами он открыл дверь, ведущую в гостиную, и я в который раз подивилась тому, что в убранстве помещений леди Баттерворт предпочитает такие пестрые, дисгармоничные цвета и комната походит на калейдоскоп, который обычно покупают на дешевых базарах за несколько пенни.

Джайлз прошел на середину комнаты и встал там.

— А теперь, — сказал он, — снимите с головы этот причудливый предмет туалета. Я хочу разглядеть вас получше.

— Вы имеете в виду мою шляпку? — с изумлением поинтересовалась я.

— Да, если вы так называете это нелепое сооружение.

Я была слишком удивлена и унижена для того, чтобы возражать. Я просто сделала так, как он велел: сняла шляпку и стояла, освещенная солнцем, проникавшим в гостиную через продолговатые окна, выходившие на террасу.

— Невероятно! — воскликнул он.

— Я сама ее отделала, — извиняющимся тоном сказала я, — но теперь понимаю, что не слишком удачно.

— Я не имею в виду вашу шляпку, — резко возразил он. — Я говорю о ваших волосах.

— О волосах? — Я смотрела на него широко открытыми глазами.

— Да, и о ваших ресницах. Посмотрите вниз!

Я пришла к выводу, что он сумасшедший. Ни один нормальный человек не стал бы так себя вести.

Он повергал меня в изумление, и я отвела от него взгляд. Сначала я посмотрела на ковер, затем обвела глазами комнату, подумывая о том, чтобы сбежать от него через одно из раскрытых окон.

— Невероятно! — снова вскричал он. — Совершенно невероятно! А теперь скажите мне, кто вы такая?

— Меня зовут Саманта Клайд, — ответила я. — Мой отец — священник здешней церкви.

— Вы точно сошли со страниц книг Джейн Остин, — заявил он. — Впрочем, вы слишком обворожительны для того, чтобы быть одной из ее героинь.

Я снова взглянула на него, на этот раз в полном убеждении, что у него не все дома.

— Вы должны знать о том, что вы обворожительны, Саманта! — спустя минуту добавил он.

— Никто никогда не говорил мне такого… прежде… — пробормотала я.

— Разве у вас в Литл-Пулбруке нет мужчин?

— Не так уж много, — ответила я. — Большинство молодых людей погибли на войне, так что у нас в деревне преобладают старики.

— Что ж, этим все объясняется. Позвольте мне кое-что сказать вам, Саманта. Ваше лицо — это ваше богатство.

Я рассмеялась:

— В Литл-Пулбруке нет богачей, если не считать обитателей замка.

— Я не имею в виду эту забытую Богом дыру, — ответил он. — Я увезу вас в Лондон. Я собираюсь фотографировать вас, Саманта. Я намерен сделать вас знаменитой. Ваше лицо станет самым узнаваемым и легендарным лицом в Англии.

— Очень мило с вашей стороны, если вы так думаете, — ответила я. — Но теперь мне, пожалуй, пора вернуться на наш базар. Не то они не поймут, куда я подевалась.

— К черту базар! — воскликнул он. — Вы останетесь здесь, потому что я хочу сделать несколько ваших снимков. Я хочу убедиться, что вы хорошо получаетесь в черно-белом варианте, с рыжими волосами всегда проблемы. А теперь не двигайтесь. Обещайте, что вы останетесь здесь, пока я не вернусь.

— Я… я не знаю! — пробормотала я. — Не уверена, что я… могу.

— Вы сделаете, как я сказал, — резко возразил он. — Я вернусь через минуту!

С этими словами он быстро пересек гостиную и скрылся за дверью. Я стояла, глядя ему вслед.