Я не агрессивен и не вспыльчив, по большей части и не мстителен. Бывает, что нечто досадное надолго застревает в мыслях, возвращается при малейшем напоминании, но по сути не имеет никакого значения.

Да, Ральф был моим лучшим другом и мне его действительно не хватает. Скорбь и хандра, но никак не отчаяние и гнев.

Так зачем всё это, если я не одержим? Зачем искать ответы на вопросы, которые не важны?

Итак, со временем пришло решение – как-нибудь начатое всё равно закончится. Судьба предрешена, или если по-простому – буду действовать в зависимости от ситуации.

Через шесть лет и две недели, это если считать со дня смерти Ральфа, я встретил его (не Ральфа, конечно).

Тёплый ветреный день и дождь, закончившийся после первых же тяжелых капель. Плюс фигура в сером свитере с выглядывающим жестким воротником синей рубашки. Субъект присел рядом с надгробием.

Желтые розы на длинных стеблях, строгая обёртка без лишних украшений – всяких ленточек, кружев из пластика. Недешевые, кстати.

– Это неправильно.

– Что, простите?

Он поднял голову. Оцепенелый, тусклый стариковский взгляд. Но выражение совсем не тупое, скорее – выжидательное. Стариковский? Есть нечто такое, но ему самому вряд ли больше тридцати пяти лет.

– Умирать так.

– Молодым?

– Да, да.

– Извините, я вам мешаю?

Ну уж нет, так просто ты не смоешься.

– Ну что вы, совсем не мешаете. Наоборот, я давно хотел встретиться с кем-то из родственников бедняги Ральфа. Вы ведь его кузен? Немного похожи внешне.

Нет и не было ни кузенов, ни братьев, ни другой родни. Заглотишь наживку?

– Вы ошиблись.

– Ох, как неудобно. Тогда, наверное…

– Я не знал его при жизни.

Вот те на.

– Какой он был?

– Сложный. Скрытный. Равнодушный.

– Он вам не нравился?

– Иногда раздражал. Совсем немного.

– И?

– Хороший человек. Для меня – хороший.

– Я пойду, пожалуй. Всего вам хорошего.

– Так зачем же вы пришли?

Теперь он смотрел куда-то в сторону. Как некоторые при разговоре не могут найти применение висящим как плети рукам, так он не находил занятия для глаз.

– Мне плохо. Люди иногда делают странные вещи.

– Люди?

– Люди. И я.

Он сложил руки, будто обнимая себя, и опустил голову.

– Иногда случается что-то такое. Чаще всего из-за людей, их презрения. Мне становится плохо. Я хожу по разным местам, и однажды пришёл сюда. Он не может уйти и я стал заботиться о нём. Как если бы заботились обо мне.

Не поднимая головы, он спросил:

– Скажите, его кто-нибудь любил?

Я, подумав, ответил:

– Нет. Впрочем, он тоже никого не любил.

Его шепот:

– Извините.