Едва она успела это произнести, как около прилавка опять материализовались папа с мальчиком. Тяжелое выражение лица папы не предвещало ничего хорошего.

— Дайте нам другую мышь.

Продавщица незаметно подмигнула мне:

— Сожалею, но мышей больше нет. Эта девушка скупила всех.

Я кивнула:

— Да, всех до единой.

На физиономии мужика отразилась нелегкая работа мысли.

— А зачем ей столько?

«О присутствующем человеке невежливо говорить в третьем лице», — чуть было не сделала я замечание, но вовремя сдержалась. Во-первых, перевоспитывать подобного хама уже поздно. А во-вторых, я отомщу, и месть моя будет страшна.

— Полярную дрозофилу буду кормить, — на голубом глазу объяснила я. — Сначала я мышей замораживаю, а потом скармливаю ей по десять штук сразу. А запивает она эту еду свежей кровью сумчатых крокодилов. Правда, кровь надо подогреть до комнатной температуры.

У маленького садиста загорелись глаза.

— Папа! Хочу! Купи! — заголосил он на весь магазин.

— Как называется зверь? — переспросил бандит.

— Дрозофила полярная. Очень редкий вид, знаете ли, достать можно только по блату. В магазинах даже и не спрашивайте, обращайтесь к частным лицам.

— Продай свою! Любые деньги дам. — Мужик вытащил из-за пазухи кошелек, больше смахивающий на небольшой портфель.

— Да вы что! — возмутилась я. — Я пол-Москвы обегала, пока достала! Тем более, что я не уверена в ваших финансовых возможностях: и мыши, и сумчатые крокодилы — удовольствие дорогое, не говоря уже о самой дрозофиле. Может быть, вам пока обойтись обычным питоном для среднего класса? Или удава можно завести, его бедные слои населения тоже очень любят...

— «Бедные слои населения»?! — позеленел мужик и, подхватив ребенка, рванул к выходу. Не знаю, что он теперь сделает с удавом. Надеюсь, подарит домработнице, а та за ненадобностью отнесет его в зоопарк.

Мы с продавщицей обменялись торжествующими улыбками, и я, прихватив коробку сухого корма с курицей и овощами, тоже покинула магазин.

Хотя улица Кирпичные Выемки и находилась у черта на куличках, до нее мы добрались на удивление быстро. Причина заключалась, во-первых, в быстроходности джипа, а во-вторых, в оригинальной манере езды Вовки. Негласный принцип, которому он следовал, по-видимому, можно было бы обозначить как «зеленый — общий, красный — наш». Несколько раз мы лишь чудом избежали аварии, и я уже проклинала всех на свете: Роксану, забравшуюся в эту глушь, Краснянского, который был так хитер при обмане соискательниц, но не смог уберечься от удара табуреткой, и, конечно, себя, затеявшую это дурацкое расследование.

— Слушай, ты того... потише... — с трудом шевеля губами от страха, прошептала я.

— Говорил же тебе, что тороплюсь! — огрызнулся сосед. — Да мы уже и приехали.

И точно: машина, взвизгнув колесами, остановилась прямо напротив последнего подъезда красной девятиэтажки. Через минуту мы с Вовкой стояли около двери, обитой желтым дерматином.

— Пять раз, — напомнила я.

— Помню, — раздраженно отозвался сосед, нажимая на звонок.

На условный сигнал дверь открыл щуплый молодой человек, который был тут же оттеснен в сторону шкафообразным Вовкой. Молодой человек пытался сопротивляться, но получил мощный удар в подбородок, сполз по стене на пол и там затих. Вовка бросился в глубь квартиры направо, а я, переступив через тело хозяина, направилась в другую сторону. На грязной кухне я обнаружила светловолосую девушку, весьма смахивающую на мышь. Причем на этот раз мышь была не только серая, но еще и больная: девушку трясло как в лихорадке. Без сомнения, передо мной сидела наркоманка Роксана.

— Ты кто? — сиплым голосом спросила она.

— Вы Роксана? — ответила я вопросом на вопрос. Дождавшись кивка, я сразу приступила к самому главному: — Знакомы с Арнольдом Борисовичем Краснянским?

Метнув на меня дикий взгляд загнанного зверя, Роксана тут же принялась истерически твердить:

— Я его не убивала! Я вообще уже месяц его не видела. Я ничего не знаю!

Наркотики отбирают у человека последние мозги. Если ты его уже месяц не видела, то откуда знаешь, что неделю назад его убили? Боюсь, что ты-то, голубушка, и прикончила Арнольда. Так, пора приступать к допросу с пристрастием.

— Вовчик! — крикнула я.

— Иду! — отозвалось откуда-то из недр помещения.

Но Роксана не стала ждать, пока появится подкрепление. И откуда только в ее щуплом тельце взялось столько сил! Пребольно толкнув меня локтем в живот, она освободила себе путь и выбежала из квартиры. Схватившись за ушибленное место, я истошно заверещала:

— Вова, она удрала! Беги за ней на улицу! Поймай любой ценой, она убийца!

Входная дверь хлопнула второй раз: это мой помощник ринулся вдогонку. Сделав несколько глубоких вдохов, я последовала за ним.

Когда я вышла из подъезда, передо мной предстала дивная картина: одной рукой Вовка держит яростно, но молча сопротивляющуюся девушку, а второй — защелкивает ей на запястьях стальные наручники.

— Откуда наручники-то? — шепотом поинтересовалась я.

— Реквизит, — коротко бросил сосед и впихнул Роксану на заднее сиденье джипа. Я устроилась там же по левую руку девушки, а сам Вовка занял место справа от нее. — Ну давай, спрашивай у нее, что хотела.

— Это ты убила Арнольда. — Я даже не спросила, а скорее констатировала факт.