— Пожалуйста. Это Аня, мы вместе учимся в университете. А это Ратников Евгений Петрович, лучший в столице тренер по теннису. Кстати, Ратников, чего это ты сегодня приперся? Неужели думаешь, что в такой день мама будет бегать по корту за твоими дурацкими мячами?

— А вы, Анечка, занимаетесь теннисом? — Ратников оставил без внимания злобные выпады потенциальной падчерицы.

— Нет, не занимаюсь, — приторно улыбаясь, ответила Аня. — Но разбираюсь неплохо. Во всяком случае, Серену Вильямс от Андре Агасси отличить смогу.

Громко захохотала красавица Диана, едва не поперхнувшись огромным куском торта. Молчаливый Савченко криво ухмыльнулся, что означало у него высшую степень одобрения. Он так и не повернул головы от компьютера, но хмыканьем участие в разговоре обозначил, и этого оказалось достаточно, чтобы журналистка вцепилась в него мертвой хваткой.

— Ой, как быстро цифры на экране мелькают! — восхищенно воскликнула Аня, прикинувшись совершеннейшей дурочкой. — Если не секрет, что это ты там делаешь?

— Секрет, — коротко ответил Савченко.

— Да какой там секрет, — вмешалась в разговор Диана Каширская. — Олег следит за ходом биржевых торгов в Интернете. Ты не представляешь, что творится на фондовой бирже после сообщения об аресте Виталика. Котировки акций «ВитаМира» так упали! Напуганные до смерти акционеры стараются поскорей избавиться от них. Поэтому нужно внимательно следить за процессом и при необходимости самим выкупать акции, чтобы не допустить полного обвала. Передай мне, пожалуйста, вон то печенье.

«Никогда не встречала моделей, которые бы так здорово разбирались в биржевых торгах, — уважительно подумала Анна. — И никогда не встречала моделей, которые бы так обжирались. И как это ей удастся при таком замечательном аппетите сохранять такую замечательную худобу?»

Приятная беседа была неожиданно прервана появлением хозяйки дома. Лариса Николаевна стремительно вошла в гостиную и без сил упала в громадное кожаное кресло. За ней бесшумно проследовал охранник, тот самый громила, что едва не покалечил Аню на ступеньках часовни. За последние два дня Лариса Николаевна постарела на несколько лет, от былого величия не осталось и следа. Она превратилась в обыкновенную женщину, измученную несчастьем сына.

— Это невероятно, — сдавленным голосом произнесла она. — Меня к нему даже не пустили. Я предлагала деньги, я умоляла, угрожала, все без толку. Никаких свиданий с родственниками. Слава богу, разрешили встречу с адвокатом. Тарас обошел все кабинеты, пытаясь добиться освобождения под залог, но все напрасно. А теперь еще эта бутылка. Оказывается, свобода моего сына зависит от того, будет ли найдена эта чертова бутылка. Что нам делать, Женя?

— Искать, — коротко ответил Ратников.

— Где ее искать, Женя? Там ведь лес на десятки километров. Недалеко река, вполне возможно, что она там, на дне.

— Я говорю не о бутылке, а о настоящем убийце. Хочешь ты этого или нет, но настоящий убийца должен быть найден.

Разговор становился все более захватывающим, но в этот момент тяжелый взгляд Ларисы Николаевны упал на Старцеву, которая, позабыв все правила приличия, буквально превратилась в слух. «Пора делать ноги», — подумала Аня и незаметно подпихнула под столом Татьяну, которая тоже не спускала глаз с матери. Но удрать без объяснений авантюристкам не удалось.

— Кто это? — Лариса Николаевна бесцеремонно уставилась на Анюту.

— Это моя подруга, Аня, — поспешно ответила Татьяна. — Мы вместе учимся в университете.

— Фамилия? — грозно спросила Лариса Николаевна, и прозвучало это примерно как барское «Чьих будешь, холоп?».

— Ларцева. — Аня не была готова к допросу и не успела заготовить псевдоним, поэтому наспех изменила настоящую фамилию.

На несколько минут Мирошникова задумалась, перебирая в памяти фамилии известных бизнесменов и политиков, на тот случай, чтобы не упустить возможности завести полезные знакомства. Поскольку она так никого и не вспомнила с фамилией Ларцев или Ларцева, подруга дочери перестала ее интересовать и была тут же отпущена на свободу.

По деревянной лестнице девушки поднялись на мансарду в Танину комнату. Она была спроектирована как маленькая студия для человека, ведущего богемный образ жизни. Повсюду валялись книги на иностранных языках, модные журналы, компакт-диски, стены комнаты украшали картины, собственноручно намалеванные хозяйкой. Присмотревшись к ним повнимательнее, Аня вынесла безжалостный приговор: «Мазня мазней!» Интерьер дополняли компьютер и огромный плоский телевизор, подвешенный почти под самый потолок.