Они стояли возле парковки снегоходов рядом с желтыми ступеньками лестницы, ведущей к главному входу в станцию.

— Ветры дуют ниже, поэтому здесь не образуются снежные заносы. А иначе пять лет — и мы погребены. Как это произошло со «Старым полюсом».

— Так, значит, жизнь существует здесь во всех проявлениях? Люди живут, работают — в общем, все как обычно?

— Теперь да. Летом все разъезжаются. Пробирки завершают свои проекты. Остается только костяк команды обслуги.

— Пробирки? Обслуга?

— Полярный сленг. Научные работники — это пробирки. Те, кто обеспечивает им условия и оказывает помощь, например я, — обслуга. Нас еще называют амбалами.

Войдя внутрь, они пристроили чемоданы Халли у стены и сбросили верхнюю одежду. Женщина оказалась чуть тяжелее и приблизительно на пять с лишним дюймов ниже Халли, рост которой составлял пять футов десять дюймов, а вес — сто тридцать шесть фунтов. Каштановые волосы «аборигенки» были подстрижены «ежиком», а нечистую кожу щек покрывали пятна застарелой угревой сыпи; она взирала на мир взглядом собаки, часто получающей пинки. Пристально посмотрев на Халли, женщина сразу оценила ее внешность: светлые, почти белые волосы, высокие скулы; большие синие, как бирюза, глаза. Негромко присвистнув, она сказала:

— Ну, у тебя отбоя не будет от полярных парней. Да и от некоторых девиц. Так что не расслабляйся.

— Как тебя зовут? — спросила Халли.

— Рокки Бейкон.

— Рокки?

— Уменьшительное от Рашель. А тебя как звать?

— Халли Лиленд, — ответила девушка. Сощурившись, она пристально вгляделась в полутемный коридор. — У вас тут весьма светло и чисто.

— Экономия энергии. Света достаточно, чтобы не упасть и не разбиться. Датчики движения включают и выключают освещение в соответствии с твоим перемещением по коридору.

— На самом деле я пошутила, — сказала Халли.

— Я догадалась. Читала что-то подобное. Фолкнер, так?

Нос почуял неприятный запах, и это удержало Халли от лекции по современной американской литературе.

— Чем это так воняет?

— Запах полюса, — усмехнулась Рокки. — Аромат дизельного топлива, дезинфицирующего средства, подгоревшего жира и немытых тел. Ты же приехала сюда всего на пять дней?

— А почему пол вибрирует?

— Так ты одна из тех?

— Из каких тех?

— Из тех, кто отвечает вопросом на вопрос. Это раздражает.

— В самом деле? — Халли смогла прогнать улыбку с лица, но не из глаз.

— Фунджисы, — сердито взглянула на нее Рокки.

— Что еще за фунджисы?

— Да гребаные новички. Что парни, что девки.

Рокки закашлялась; кашель был нехороший. В помещении это особенно чувствовалось, поскольку на женщине не было маски, прикрывающей лицо от ветра. Она вся побагровела, глаза налились кровью, из носа потекло.

— Пикорнавирус, — сказала Халли. — Каждый закупоривается, подобно лабораторной мыши, втягивает микробы и вирусы в себя и выдает их наружу.

— А вы что, врач?

— Микробиолог. А где здесь кафетерий? Мне нужна вода и хочется кофе.

Первую полярную станцию на Южном полюсе ВМФ США выкопал в девственных льдах каменной прочности еще в 1957 году. Это первое в Антарктиде сооружение все еще существовало, переместившись сейчас на тридцатифутовую глубину и получив новое название «Старый полюс». Нечто похожее произошло и с другими объектами, возведенными ВМФ США, — такова традиция этого ведомства. Обитатели новой станции называли кафетерий камбузом. Но на деле, невзирая на название, это помещение походило на столовую средней школы или исправительно-воспитательного учреждения. Прямоугольный пол немалой площади, заставленный зелеными, видавшими виды столами и стульями. Плотная завеса из запаха свежей половой мастики и застаревшего смрада подгоревшего жира. Кухня и линия раздачи оформлены в черном цвете. В часы приема пищи в столовой стоял сплошной гул голосов. Кто-то, поддавшись желанию хоть как-то украсить обеденный зал, подвесил к потолку многоцветные световые рождественские гирлянды. Сейчас большая часть лампочек перегорела, и провода свисали с потолка подобно толстым нитям зеленой паутины.

— Ну а чем кормят на Южном полюсе? — спросила Халли у Рокки.

— Ты когда-нибудь сидела в тюрьме?

Халли открыла рот, чтобы ответить «пока нет», но не успела. Рыжеволосая женщина в лабораторном халате, сидящая за одним из столиков, неожиданно вскочила со стула, настолько поспешно, что тот опрокинулся спинкой на пол. Женщина прижимала к лицу несколько бумажных салфеток, пытаясь с их помощью остановить сильное носовое кровотечение. Кровь, быстро пропитав этот самодельный компресс, потекла по пальцам и бледным запястьям, и почти сразу на белом халате расплылись пятна, напоминающие цветом и формой редиску.

В течение нескольких секунд ничего не происходило, но затем глаза женщины широко раскрылись и грудная клетка затряслась в конвульсиях. Она закашлялась, и изо рта сразу хлынул густой кровавый поток. Женщина шагнула вперед, споткнулась, рот открылся еще шире — кровь била фонтаном. Она зашаталась, задела несколько стульев, потом ухватилась за стол. А кровь все хлестала и хлестала у нее изо рта, заливая передние полы халата, забрызгивая столешницы ближайших столов и пол. Люди спешно отходили в сторону.