– И что, вы даже не наказали его? – не поверила Адель. – Он убил создателя Мирграда!

– А ты считаешь, мы должны были убить его? – спросила Лаура. – У выдумщиков ведь нет тюрем. Тем более… Мирград сам его наказал – выдумщик без источника силы теряет все: не только способности, но и разум.

Адель поежилась:

– Спасибо, что рассказала.

– Надеюсь, на этом мы закроем тему, – улыбнулась Лаура. Наклонилась вперед. – Давай лучше похвастайся успехами.

Ада устало вздохнула, но закрыла глаза и постаралась придумать что-то. Сейчас это было нелегко. Она не представляла ничего конкретного, только думала о Лауре, о ее характере.

– Ого!

Когда она открыла глаза, по дому в разные стороны летала посуда, подушки кружились в воздухе, а стулья отплясывали, изгибая ножки.

– Что ты сделала?

– Просто подумала о тебе, – хмыкнула Адель. Лаура рассмеялась:

– Я такая и есть, это точно. – Она подняла руки ладонями вниз, и все тут же замерло. Ада же почувствовала, что сил у нее совсем не осталось. Казалось, встань она сейчас – тут же свалится на пол.

– Горе мое, что ты делала сегодня с утра? – воскликнула Лаура, подхватывая Адель. – Давай-ка ложись на диван и рассказывай.

Ада, качаясь, доползла до дивана.

– Нечего рассказывать, просто тренировалась.

– Одна, что ли?

– Почему? Мне Рыжий… То есть Эйд помогал.

Лаура нахмурилась.

– И что, этот обалдуй не остановил тебя? – Она скрестила руки на груди. – Ох и попадет же ему. Тоже мне, учитель.

– Нет, он сказал, что нужно отдохнуть.

– Не оправдывай его. – Лаура вскочила, но тут же махнула рукой и села. – А… потом поговорю с ним. Собирается стать наставником, а сам даже за тобой уследить не может. Довел чуть ли не до обморока, – продолжая ворчать, Лаура поднялась и подошла к шкафу. – На вот, держи. Поешь. – Она протянула шоколадку.

Ада откусила кусочек и устало закрыла глаза.

– Видок у тебя еще тот. Что выдумывала хоть?

– Невидимость, чтобы пройти не только мимо медсестер, но и мимо Охотника.

– Опять ты о нем!

– Лаура, – посмотрела на нее Адель. – Ты сама говорила, что он способен мне навредить. Но я в Мирграде, и сюда он не попадет, значит, скорее всего, будет у Марка. Почему ты даже мысли не допускаешь, что он сводит с ума Марка?

Лаура отвела глаза.

– Я пойду все-таки отдохну. – Ада поднялась. – Извини.

Уже у двери обернулась. Лаура сидела в той же позе на краю дивана и смотрела в одну точку.

«И все равно я права насчет Марка и Охотника», – мысленно сказала ей Адель. Наставница покачала головой, словно услышала.

Усталость исчезла, будто ее и не было. Ада чувствовала, как просыпается внутри страшный зверь – упрямство. Именно он был обычно причиной ее ссор с матерью.

– Не хочешь мне ничего рассказывать, – пробормотала себе под нос Адель, – я сама все выясню.

Она не заметила, как добралась до дома. Очнулась, когда обнаружила себя в кресле с бумажкой и карандашом в руках. Посмотрела на листок и прочитала вопрос, написанный собственным почерком: «Что произошло в Мирграде?» Прежде чем соваться снова в больницу, она должна была это понять. Что случилось с братом, почему он стал таким? Или – как и зачем Охотник его таким сделал? Теперь Адель была уверена: тот, кто свел с ума Первого, сводит с ума и ее брата. Нужно только понять, как и где они встретились. Все говорят, что Охотника отлучил Мирград, значит, они познакомились где-то вне?

Ада засунула в рот кончик карандаша и принялась его задумчиво грызть. Ей казалось, будто она упустила что-то важное произошедшее за последнее время.

«Почему Лаура не хочет говорить про брата и про Охотника?» – написала она. Нет, было еще что-то очень странное. Хотя сложнее сказать, чего в ее новой жизни происходило не странного. Немного подумав, Ада написала на листочке «Замок» и поставила три вопросительных знака.

Запрокинула голову, глядя на рисунки на стене.

– Марк, как мне хотелось бы обсудить все это с тобой. Ты бы точно разобрался, что к чему.

Весь день Адель просидела взаперти, рассматривая рисунки Марка. Она давно решила, что они должны вернуться на место, в дом брата, но руки все не доходили их там развесить. Ада задумчиво перебирала листы – старые, пожелтевшие, и новые, нарисованные уже в больнице. Дома, мостики, фонари на площади – обрывки города, которого брат почти не помнил. Что-то заставило его покинуть Мирград, но что?

Адель остановила взгляд на карандашном рисунке – резкие штрихи, только серым, но цветник как живой – розы выглядели как настоящие и будто слегка трепетали на невидимом ветру. Их окружала массивная решетка, нарисованная жирно и гораздо подробнее, чем все остальное, словно она была самой важной на рисунке. «Что значили для тебя эти цветы? Почему именно они?» – думала Ада.

Она так мало знала о последних годах брата, никогда не спрашивала его о тех месяцах, когда он отсутствовал, боясь ранить. А теперь Марк слишком далеко. Он жил в Мирграде, он пострадал здесь так, что его положили в больницу, а она даже не знает, что случилось.

Ада убрала рисунок с розами к остальным, засунула их в папку, перевязала лентой и положила на стол. Провела по ней рукой и задумалась. Рыжий еще даже не знал о Мирграде, когда Марк ушел отсюда, Лаура просто ничего не скажет. Но ведь кто-то должен был видеть здесь Марка, кто-то… Кто-то, кто жил тут с самого основания, кто должен знать всех и каждого. Кирилл, Ворчун.