Лоик вздохнул и снова чуть не попал в западню. Одним своим молчанием он чуть не подтвердил возможность существования этой связи, а ему почему-то не хотелось этого делать. Он думал, что позже, в Париже, именно эти воспоминания сделают жизнь Люс Адер более приятной, именно об этих событиях она будет вспоминать с теплотой. И возможно, она хотела бы, чтобы они остались в тайне.

Нависнув над ним, Диана продолжала:

– Нужно сказать, что здешние мужчины очень и очень галантны!

– Вы находите?

Лоик удивился. Кроме Мориса, помешанного на Люс, он не заметил никого особенного.

– Ну разумеется! Этот… этот… этот… сегодняшний жнец… такой… Фердинан… ну, высокий, толстый, понимаете, о ком я говорю? С усами…

– Я прекрасно представляю себе Фердинана, – сказал Лоик. – Мы даже отлично поработали с ним сегодня.

– Ну так вот, представьте себе, что этот самый Фердинан сказал мне… – Она остановилась и рассмеялась. – Он сказал мне… Ах нет! Я не могу…

– Ну же! Диана!

– Я спросила у него, что они делают зимой в деревне. Ну а он сказал мне… он сказал мне… Ах нет! Это слишком экстравагантно!

– Да что же он вам такого сказал?

– Он ответил мне: «Нет, время быстро бежит, особенно когда у тебя в постели горячая дамочка вроде вас!»

Выпалив эту фразу, Диана затаила дыхание, готовая рассмеяться следом за Лоиком. Но тот не смеялся.

– Ну и что? – сказал он. – Что в этом такого забавного?

– Ну что вы!.. Что вы, Лоик! Ведь он это мне сказал как комплимент! Разве это не чушь?

– Конечно, нет! Почему чушь, Диана? Разве у вас холодные ноги? – Внезапно голос Лоика стал необыкновенно нежным. – Нет, просто у этого мужчины есть нюх, вот и все! И обаяние: должен вам сказать, что, если бы я был женщиной, – в голосе Лоика абсолютно не было ничего гомосексуального, – если бы я был женщиной, то этот Фердинан мне бы наверняка понравился!

И они затихли, вслед за затихшими птицами, и ветром, и солнцем, и днем. На слишком светлом холсте летнего неба ласточки в полете рисовали черным мелом своих силуэтов фигуры, символы, загадочные ребусы, но, разочарованные людской непонятливостью, бросали это занятие и выстраивались в прямую линию, сложив крылья и закрыв глаза: слишком высоко для людей или слишком низко, во всяком случае, слишком быстро… И слишком близко от препятствия, чтобы можно было заметить, как они уворачивались от него в последнюю секунду со столь же желанной, сколь и смертельно опасной непринужденностью.

Застав своих старших спутников в таком дружелюбном настроении, Брюно не замедлил воспользоваться этим. Казалось, он никоим образом не держал зла на Лоика, которому было немного стыдно за свой уход.

– Я очень рад, что вы так по-дружески общаетесь, – сказал он без видимой иронии. – Это позволяет мне попросить вас об одной услуге.

Лоик и Диана с изумлением посмотрели на него, потому что чаще всего он облекал свои желания в форму приказов, по крайней мере он выдавал их за объективную необходимость, от которой нельзя увильнуть, как от смены времен года.

– Я не видел Люс уже целых три дня, – сказал он, изобразив на лице приветливость и любовь. – И подумал, что сегодня вечером вы, может быть, могли бы… э-э… может быть, вы были бы столь любезны, чтобы… э-э-э… поменяться комнатами… в общем, поменяться партнерами по комнате. Если бы вы согласились принять на ночь Лоика вместо Люс, Диана?

– Ну конечно же, – сказала обалдевшая Диана, прежде всего подумавшая о том, что Лоик и его забавные рассказы помогут ей лучше скоротать ночь, чем бедняжка Люс с ее огорченным видом, вздыхающая от угрызений совести… или от сожаления… кто знает!

Лоик же вовсе не был уверен, что этого хотела и Люс, но его отказ был бы грубостью по отношению к Диане или надо было быть садистом, чтобы объявить Брюно, что в его услугах больше не нуждаются.

– Конечно! – сказал он машинально. – Конечно! Но…

– Спасибо! – растроганно сказал Брюно и исчез.

Диана и Лоик посмотрели друг на друга: она – развеселившись, он – обуреваемый сомнениями.

– Не терзайтесь, мой милый друг! Я не собираюсь насиловать вас! – сказала она, рассмеявшись. – Мы уже не в том возрасте, чтобы играть в эти игры.

Хотя это «мы» старило Лоика на десять лет, он даже не пытался протестовать, а наоборот, слабо улыбнулся. «В конце концов, Люс уже достаточно взрослый человек, чтобы отказать Брюно», – подумал он, но и сам не поверил в это, как и во все подобные рассуждения из области здравого смысла – он знал, что все они ошибочны.

– Наш Морис будет не очень-то доволен, – просто сказал он. – Я думаю, что он питает большую слабость к Люс.

– Я тоже заметила это, но не знаю, осуществилось его желание или нет! – произнесла Диана, забросив тем самым сеть, чтобы получить дополнительную информацию.