Они уселись на траву, на лужайке перед стеной высоких кустов, окаймлявших русло обмелевшей речушки. Низко над поляной, крохотными искорками прочерчивая ночную тьму, летали многочисленные светлячки.

— Взгляни, их тут, должно быть, тысячи, — неожиданно нарушил молчание Шейн. — Как думаешь, мама, сколько их наберется? Вот бы сосчитать! — В этот момент он забыл о своих печалях.

С той ночи она планировала каждый уикэнд как очередное приключение для Шейна, стараясь не допустить, чтобы его снова постигло разочарование.

Вместе с ним она стала посещать плавательный бассейн ассоциации Холлин Хиллз, и всякий раз, когда Шейн стягивал свитер, обнажая худенькое, по-детски угловатое тело, он казался ей особенно хрупким и уязвимым. Что, впрочем, не мешало ему при утренних заплывах гребок за гребком опережать ее. Когда появлялись сверстники, он устремлялся к ним, и ребята устраивали шумные, веселые состязания по плаванию. После каждого посещения бассейна настроение мальчика заметно улучшалось и иметь с ним дело было гораздо легче.

Осенью они ездили в Вашингтон, в Национальный Зоопарк, где у Шейна завелся любимец — огромный гиппопотам. Мальчик радостно подпрыгивал у ограждавшей загон решетки и от души хохотал, когда из прохладного мутного водоема поднималась толстая туша и со шкуры животного соскальзывала налипшая тина.

Зимой мать и сын бывали в Смитсонианском музее — Шейн всегда устремлялся вниз по наклонным сходням и становился в очередь на космическую экспозицию. Когда он заглядывал внутрь тесной капсулы, доставившей астронавтов на Луну, глаза его расширялись от восторга: мысленно мальчик уносился в межзвездное пространство и совершал удивительные открытия.

Ежевоскресным ритуалом стали непременные походы в кино. Шейн увлекался приключениями, особенно космическими, и во время сеанса, обняв мать за шею, возбужденно комментировал все происходящее на экране, убеждая ее в том, что герой непременно победит. Как правило, исход был известен ему заранее от кого-либо из друзей.

В те часы, когда сын находился в школе, Джуди старалась чем-то себя занять: это позволяло меньше думать о прошлом и не так остро ощущать собственную бесполезность. Именно для того, чтобы заполнить свободное время, она решила поработать в качестве подменной учительницы начальных классов и оставила свои данные во всех школах в пределах получаса езды от Холлин Хиллз.

Что бы там ни говорила Адель насчет инфляции, никаких финансовых затруднений Джуди не ощущала. Полученные при разводе 150 000 долларов она, руководствуясь советами финансового консультанта, разделила на три равных части, соответствующие трем категориям рискованности и доходности вложения. На одну треть она накупила сертификатов, не слишком прибыльных, но зато безупречно надежных в силу правительственных гарантий. Другая треть была размещена во взаимных фондах, суливших высокий процент, однако при значительно большем риске. Оставшиеся 50000 Джуди вложила в недвижимость: приобрела половинный пай в предназначенном для сдачи внаём доме на две семьи, находившемся в миле от ее собственного. Такая возможность представилась благодаря доктору Норману, их семейному врачу. Во время ежегодного осмотра он обмолвился, что подыскивает партнера для покупки собственности, и предложил ей вступить в долю.

Однако, когда после развода прошло года полтора, Джуди начала ощущать, что ей необходимо более внимательно относиться к планированию своего бюджета — на нем начала сказываться инфляция. Размер ее доходов оставался прежним, но их покупательная способность падала, что не позволяло поддерживать привычный уклад жизни. Поначалу ей удавалось выправить положение за счет почасовой работы учительницы, но вскоре оказалось, что без этого приработка им попросту не прожить, поскольку она твердо решила не трогать основной капитал.

Преподавание, которым она поначалу занялась, чтобы отвлечься и как-то заполнить время, теперь стало для нее жизненной необходимостью. Если раньше Джуди попросту ждала по утрам, не позвонят ли ей из какой-нибудь школы, где возникла необходимость подмены, то теперь она сама ежедневно обзванивала все дирекции, в которых оставила свои данные. Ей приходилось назойливо напрашиваться на работу, причем круг ее поисков расширился, включив в себя и довольно отдаленные школы. К шести тридцати утра она была уже полностью одета и готова выехать немедленно, как только где-либо возникнет надобность в ее услугах. Но несмотря на все усилия, ей никогда не удавалось найти работу больше чем на три дня в неделю.

Главным содержанием ее жизни стала экономия.

Первым делом жесткий бюджет сказался на покупке одежды. Она уже не помышляла о том, чтобы следить за модой, и свела расходы на гардероб к позволявшему выглядеть прилично минимуму, но скоро возникли проблемы с Шейном. Мальчик быстро вырастал из старых вещей, а на фирменные обновы, в каких щеголяли его друзья, денег не было. Приходилось посещать магазины «Для бережливых» и приобретать подержанные шмотки, какие еще недавно Джуди не задумываясь отправляла в корзину для благотворительных пожертвований.