Они оказались внутри большого погребального зала, десятки надгробных плит ровными порядками лежали по всему полу и в стенах. На каждой плите высечены символы, вчитываться в которые вошедшие при всем желании не успели бы. Почти в то же мгновение, как они вступили в границы, послышался шум, и в внутрь через входные двери вбежали вооруженные черно-алые воины. Завидев чужаков в плотных одеждах с закрытыми лицами, они приготовились атаковать.

– Остановитесь, - произнес на сарийском один из чужаков.

Сарийцы остановились, но не убрали оружие, выжидая. Произнесший медленно развязал защищающую лицо тряпь и показал себя.

– Простите, Достопочтенный, мы не ведали, что это вы, - сарийцы тут же припали на одно колено, пряча оружие.

– Встаньте. Проводите нас, - произнес Сиригал, - Время не терпит.

Стражи встали и пошли обратно к дверям, скрываясь в длинном коридоре, гости последовали за ними, проходя через весь зал между надгробиями, лишенными излишней пафосности, коей богаты были могильные места иных царей и знати. Гладкий камень, на котором высечены несколько слов, Русберг чувствовал, что под плитами погребены не простые люди, истинные воины, чьи сила и мужество сдерживали врагов долгое время, и каждый из них погиб в бою, что особо почетно. Как только он проходил по центру склепа, что-то заставило посмотреть на одну из плит, Русберг немного замешкался, но окликнутый Сиригалом, быстрым шагом пошел на выход, оставив в сознании ненавязчивое чувство потребности прикоснуться к могиле.

Стены содрогнулись, с потолка посыпались песчинки, потревожив таящуюся под плитами силу послесмертия, которую ощутить могут даже простые люди на курганах захороненных воинов, о которых складывали легенды. В таких местах хранили оружие, потому как оно никогда не ржавело и становилось еще более острым. Сила последнего выдоха умершего существа хранилась в этом месте нетронутая временем. И этот зал был тем священным местом для сарийцев, в котором нашли свое упокоение самые достойные из достойных лежать среди собратьев. И сейчас сила, скопившаяся под плитами, тревожилась, жаждая вырваться наружу, чтобы уничтожить дерзнувших ее потревожить.

Уходя, Русберг почувствовал на себе десятки незримых взглядов, пронизывающих сущность насквозь, изучая чужака. И взгляды исчезли лишь в тот момент, когда тяжелые двери погребального зала плотно закрылись. Стражники доброжелательно указали ему рукой, приглашая присоединиться к уже отдалившимся Сиригалу и сопровождающим его. Не стоит хозяев заставлять нервничать.

Никаких излишних убранств роскоши, лишь тусклое освещение синеватыми кристаллами, ни единого окна. Стены гладкие, ни единого зазора между блоками, местами чем-то сделанные идеальные символы, непонятные Русбергу. Время от времени стены содрогались, доносился гул, но никто не обращал внимания. Казалось бы, незнакомые коридоры подсознательно были знакомы, он интуитивно предугадывал, куда сейчас свернут, что будет за следующими дверьми. И это чувство вызывало тревогу, которая всегда появляется в местах, в которых ранее не был, но кажущихся знакомыми. Русберг помнил, что в жизни наемника однажды оказался поблизости в подобном осадном лагере. В жизни же нынешней он не был здесь. Но почему же так все знакомо, даже язык, на котором говорят, хотя он и не понимает, о чем?

Но сейчас это не главное, его призвали не для выяснений собственных тайн. За стенами города осадные легионы, а это означает только то, что вскоре они начнут осаду, и тогда понадобятся все его способности. Ведь сколько бы хороши ни были сарийские воины, сейчас они не способны отразить столь серьезную атаку. А он сможет сколько-нибудь склонить весы сил в их пользу, не даром Сиригал позвал его.

После очередного поворота они оказались перед тяжелыми дверями, которые медленно распахнулись. Сопровождавшие воины с почтением поклонились, оставаясь в коридоре, Сиригал с Русбергом прошли внутрь.

– Мое почтение, Достойные, - обратился Сиригал к находящимся в зале.

– Мы уже и не наделись снова увидеть тебя, Достопочтенный, - с радостью откликнулся Царь Гардиал, направляясь навстречу к вошедшим, - Ты так внезапно исчез...

– Как всегда, - произнес Сиригал, - Так же и появился.

– Да, так же, - улыбнулся Гардиал, - А кто это позади тебя?

– Позволь представить тебе того, кто поможет нам в этой нелегкой войне, - Сиригал указал рукой на Русберга.

– Убийца, - резко отрезал Царь.

– Гость, он пришел защитить город. Он - Архаат.

– Прости, Достопочтенный, мои глаза видят только то, что видят.

Гардиал пристально смотрел на чужака, который дерзнул не поклониться Правителю Сарии, как на то должно быть. Русберг глядел прямо в глаза правителю и, осматривая боковым зрением зал, игнорировал видимое негодование хозяев. Он заметил, что в зале присутствовали в основном пожилые мужи, среди которых одни были в доспехах, другие в рясах. Много пожилых как воинов, так и явно жрецов. Сама зала казалась знакомой. Старцы не отрывали взгляда от чужака на протяжении всего времени, пристально изучая. Стража также смотрела, ожидая опрометчивого движения.

– Мы видели легионы, какова ситуация?

– Первые две атаки мы отбили, правда потери большие.

– Насколько?

– Осталось три сотни стражей.

– Не хорошо.

– Да, но их потери гораздо выше, под стенами лежат три легиона, два не успели добежать даже до стен.

Гардиал рассказывал на сарийском, полагая, что чужаку этот язык не известен. Все это время Русберг стоял неподвижно, игнорируя враждебные взгляды и вслушиваясь: содрогания стен со временем учащались и усиливались. Среди присутствующих Русберг заметил одно лицо: молодое красивое девичье за забралом легкого шлема.