К моменту смерти Ельцина подражать ему уже не было принято на Рублевке. Смерть Ельцина, следовательно, никого не могла сподвигнуть умереть. И не была общественно опасна.

Вы смеетесь? Вы думаете, что не может смерть стать модой, если умирает законодатель мод? А вот подождите, когда умрет Путин или Абрамович. Тогда поглядим.

Путин носит часы на правой руке, и множество рублевских Игроков теперь тоже. Путин катается на горных лыжах, и все рублевские Игроки катаются, даже не помня, как начали. Путин получил спортивную травму, и на следующий день спортивную травму получил министр иностранных дел Лавров. Спортивные травмы грозили превратиться в настоящую эпидемию на Рублевке, а гипс — в наимоднейшую реликвию, если бы вовремя не выяснилось, что слухи про путинскую травму ложны или преувеличены.

Когда Путин умрет, когда выяснится, что сколковский лысый крысокрот никого не спас, когда рухнет великая надежда на бессмертие, купленное за деньги, сотни людей на Рублевке пойдут вслед за Путиным, как лемминги. Не сознательно, не вспарывая себе животы, не став друг для друга кайсяку [24] . Но как-то само собой так получится. Они умрут не из преданности и верности. Не бывает на Рублевке ни преданности, ни верности.

Но бывает следование трендам. Непреложное. И если заведется тренд умирать, то тут уж и правда

КОНЕЦ