Шрифт:
— Да, но так мы поступаем на нашем озере, когда нам приходится туго, — сдержанно ответил Джаспер. — Если бы нас получше учили, то, смею думать, и мы могли бы найти лучший выход.
— Конечно, нашли бы! Нет, нет, никто не заставит меня пойти на такой грех и забыть все, чему меня учили. Да я не посмею и носу показать в Сэнди-Хук [93] , соверши я такую глупость! Ну-ну, пожалуй, даже Следопыт больше смыслит в мореходном деле, нежели вы! Что ж, мастер… как вас там… ступайте обратно вниз.
93
Сэнди-Хук — маяк и крепость у входа в Нью-Йоркский залив.
Джаспер молча поклонился и ушел, но присутствующие заметили, что, подойдя к трапу, он замешкался о бросил озабоченный взгляд на горизонт с наветренной стороны и на берег под ветром; потом начал спускаться вниз, и по его лицу было заметно, что он сильно встревожен.
Глава XVII
Разгаданный, он повторяет трюк.
Увертки новые находит вдруг,
В трясине тонет, споря до тех пор.
Пока не оборвет кончина спор.
Каупер
Жена солдата заболела и лежала на своей койке. Мэйбл Дунхем сидела одна в кормовой каюте, когда туда вошел Джаспер; сержант сменил гнев на милость и разрешил ему снова занять свое место в этой части судна. Мы считали бы нашу героиню чересчур наивной, если бы стали утверждать, что у нее не шевельнулось никаких подозрений после ареста Джаспера; но, отдавая должное, ее доброму сердцу и великодушному характеру, мы обязаны добавить, что ее недоверие к молодому человеку не было слишком глубоким и скоро прошло. Как только Джаспер сел рядом с девушкой и она заметила, что лицо его омрачено беспокойством за судьбу куттера, все подозрения ее рассеялись; она видела перед собой только незаслуженно оскорбленного человека.
— Вы слишком близко принимаете все это к сердцу, Джаспер, — проговорила она взволнованно, с тем самозабвенным порывом, который невольно выдает молодую девушку, охваченную сильным чувством. — Тот, кто вас знает, не может сомневаться в вашей невиновности. Следопыт говорит, что готов поручиться за вас жизнью.
— Но вы-то сами, Мэйбл, — так же горячо спросил юноша, и глаза его заблестели, — вы-то не считаете меня изменником, как ваш отец?
— Мой отец солдат и должен поступать, как велит ему воинский долг. Но дочь его хочет и имеет право думать о вас как о человеке, который сделал ей много добра…
— Мэйбл… я не привык разговаривать с девушками такого воспитания, как вы… или делиться с кем-нибудь своими мыслями и переживаниями. У меня не было сестры, а мать умерла, когда я был ребенком. Я даже не знаю, приятно ли девушке услышать…
Джаспер запнулся, и Мэйбл отдала бы все на свете, лишь бы узнать, что последует за этими словами, полными скрытого значения; но внутренняя сдержанность и девичья скромность превозмогли женское любопытство. Она молча ждала, что будет дальше.
— Я хочу сказать, — продолжал молодой человек после паузы, которая привела его в еще большее смущение, — что у меня нет опыта, я не знаю, что думают такие девушки, как вы… вам придется о многом догадаться самой…
Мэёбл была достаточно догадлива, чтобы понять все, но есть мысли и чувства, о которых девушке приятно услышать из уст мужчины прежде, чем она сама выкажет ему свое расположение. Она смутно угадывала, что в словах Джаспера таится именно такой смысл, и с чисто женской находчивостью поспешила переменить разговор, который начался так неудовлетворительно и ничего отрадного ей не сулил.
— Скажите мне только одно слово, Джаспер, и я успокоюсь, — проговорила она твердо, подчеркивая, что уверена не только в себе, но и в нем. — Ведь вы не заслуживаете того страшного подозрения, которое нависло над вами?
— Конечно, нет, Мэйбл! — ответил Джаспер, глядя в ее большие голубые глаза, так открыто и простосердечно, что уже одно это могло бы поколебать самое сильное недоверие. — Клянусь спасением своей души — нет!
— Я так и знала… Я готова была поклясться в этом! — с жаром воскликнула девушка. — И все же нельзя осуждать и моего отца. Но вы не должны так огорчаться, Джаспер.
— Сейчас у меня так много причин беспокоиться о другом, что некогда думать о себе.
— Джаспер!
— Мне не хочется пугать вас, Мэйбл, но необходимо убедить вашего дядюшку, что ему не справиться с «Резвым». Правда, я признаю, что он много старше и гораздо опытнее меня и, конечно, вправе больше доверять собственным суждениям, чем моим…
— Вы считаете, что «Резвый» в опасности? — встрепенулась девушка.
— Боюсь, что да… во всяком случае, мы, матросы с озера, думаем, что куттер на краю гибели. Но кто знает, быть может, старый моряк, привыкший плавать в океане, сумеет найти средство для его спасения!