Грудная клетка и ребра болят, но уже не так сильно. Правильно отец говорил: «Здоровый сон идёт только на пользу»!

— Ив, тебе какой мастер попался? — из-под окна послышался голос Дороса.

Я только и смог ответить:

— Нормальный. А у вас как?

— Хреново. После того как Новок ушел, этот гад заставил нас вычистить всю конюшню и покормить животных, а потом с ухмылкой сказал: «Это только начало». Хорошо, что мы нашли ванную и недавно помылись, а то щас бы воняли. — путано ответил Дорос.

— Постой. Ты про кого говоришь? — попытался я понять, о ком идёт речь.

— О нашем мастере — нуре Женере. Такой верзила! Будто огр, хотя я их никогда не видел. Но слухам, точно огр! Или тролль. По сравнению с Широ, наш знакомый просто хлюпец! Руки словно брёвна, а торс, как скала. С этим страшно связываться… Но ничего, мы придумаем как ему отомстить. — разъяснил Лясь.

Месть… даже мои друзья должны кому-то мстить!

— Бросьте это дело. Оно вам надо? Само собой, пройдет, вы только подождите. — глубоко задумавшись, неожиданно для себя сказал я.

Потом пришел улыбающийся до ушей Жак.

— Что, такой хороший мастер? — спросил с завистью Лясь, видя какой счастливый Жак.

— И это тоже. Просто на кухне со всеми завязал дружеские отношения. Пошлите туда ужинать. Небось, до сих пор не ели? — радостно ответил он.

Только после этих слов, я понял, насколько голоден. Прямо зверски! Съел бы свинью.

На мои мысли живот заурчал, призывая бежать со всех ног за Жаком. На кухне, куда он нас привёл, сидели три человека. Один тридцатилетний добродушный толстый усатый мужик и две полноватые женщины, примерно того же возраста. Они нас приняли радушно. Спрашивали у нас, откуда мы, и нравиться ли в замке, одновременно накладывая в тарелки мясо.

В ответ им было, что мы из далёкой деревни, а когда пришли в замок чуть с удивления не попадали, увидев фонтан.

Мужик оказался мастером Жака и его звали Вин. Наевшись, мы попрощались с этими хорошими людьми и сытые пошли к себе, зевая на ходу.

Так мы и прожили первые шесть дней. Конечно, сначала было трудно освоиться, но мы приспосабливались. У меня жизнь была такая — с рассветом вставать, завтракать, и идти в сад, помогать Денерису до заката. В саду мне нравилось, поэтому я часто благодарил судьбу за этот подарок. Денерис учил меня понемногу, попутно проверяя знания про растения. Раньше я не знал, что лечебные травы надо собирать в определённой стадии. Обычно такие травы заготавливают в самом начале цветения и многое другое. Лясь и Дорос работали, проклиная всех животных в конюшне. Им поначалу было труднее всех, но найдя общий язык с Женером, стало намного легче. Он уже не загружал их до поздней ночи. Жак работал на кухне, но часто его отправляли в город по поручениям, и там он задерживался, проводя время с Ерофой. Хотя я не понимаю, почему Ерофа с ним гуляет… Может, у них взаимная любовь?! Время покажет. Понятно, что его ругали, но ничего более. У него удивительная харизма. Что еще сказать? Тех гвардейцев я не встречал и отчасти был этому безумно рад. Разум хотел отомстить, а душа наоборот простить. А синяки… они уже давно прошли, благодаря посиделкам на кухне. Вот в таком водовороте жизни я и жил.

А по вечерам я с друзьями, помывшись, шли в столовую и там обсуждали, что интересного произошло за день. Это вошло у нас в традицию. Мы познакомились с некоторыми слугами, особенно Жак, и иногда помогали друг другу в работе. Почти все были хорошие люди. Но и были такие, которые следили за каждым нашим шагом. Хотели, чтобы мы допустили серьезную ошибку и вылетели из замка. Интересно, почему?

Через шесть дней, нам всем дали выходной и маленькое жалование, дабы погулять по городу. Выйдя из ворот замка, Жак, как самый освоенный в Нордоне, повёл нас в дешевый трактир. Пройдя через три улицы, мы оказались перед маленьким приземистым зданием. Над входом было написано «Медвежья берлога» и оттуда раздавались крики. Когда зашли в берлогу, я оглядел помещение. Он был полон. Душно и грязно, но деваться было некуда. Наверное, здесь были все виды населения города: от завсегдатаев до воров и мастеровых.

По иронии судьбы все столы, кроме одного, были заняты. Свободный располагался в самом тёмном углу. От духоты тяжело дышать. Раздавались из-за столов похабные песни, которые только заслышав в Помидии, сразу бы набили морду.

Жак повёл нас к свободному столику, по пути заказав пива с кровяной колбаской. Когда мы уже заканчивали с едой, за столик подсел какой-то пьяный немытый волосатый с опухшими глазами мужик. От него сильно воняло перегаром и сразу можно было судить, что он пьяница.

— Здравствуйте добрые молодцы. Эк! Не угостите… эк! отважного воина? — с заиканиями послышалось от подсевшего.

— Чего-то я не вижу отважного воина. Может ты нам его покажешь? — намекнул Дорос на то, что ему здесь не рады.

— Если угостите, то я скажу вам кое-что важное! Сеулом Сеул — бог плоти и крови. клянусь! Важное. — возводя руку к небу, сказал тот.

Если не выполнить клятву, то бог может и наказать за её произношение. Значит, этот мужик действительно что-то знает. Жак, переглянувшись с нами, заказал самого дешевого пива.

Пиво принесли быстро, мужик проворно притянул его к себе и, выпив, сказал нам:

— Ох, какое хорошее пиво. Спасибо. — встал и пошёл от нас к другому столу.

— Эй! Ты же клялся! — крикнул Жак.

Пьяница остановился, словно что-то вспомнив, обернулся и сказал громко:

— На улице вас ждут много людей и не с добрыми намерениями, поэтому лучше не выходите отсюда. Посидите до заката, авось вас пронесет. — сказав это, он подсел к столу возле стенки, за которым сидели такие же, как и он, алкаши.