— Что-то не видать, — пробормотал Чекота, когда моторка, сбавив ход, медленно поплыла вдоль берега острова.

— Спит сукин сын! — уверенно произнес Саркисян и тотчас приосанился. — А ведь из этого получится неплохой эпизод! Спасатель бежит на помощь человеку, ищет его, видит залитый дождем костер, воткнутый в дерево тесак, валяющуюся в траве рацию… Ситуация нагнетается. Зритель ждет какой-нибудь страшной развязки, но… камера снимает шалаш, откуда доносится громкий храп. Идет наезд, и мы видим спящего нобелевского лауреата… Ворохтин! — Саркисян обернулся и поднял вверх указательный палец. — Ты слушаешь? Это в первую очередь касается тебя!

— Сначала я должен убедиться, что с Павловым ничего не случилось, — ответил Ворохтин.

Саркисян покачал головой.

— Он опять в эту же дудку! Да что с твоим Павловым может случиться?

— Высадите меня на берег! — вдруг взмолилась Кира.

— Сейчас, дочка, сейчас! — ответил Саркисян, оглядывая заросли камышей. — Не лезь вперед батьки… А это что такое? Осторожнее!

Ворохтин уже успел заметить, что по курсу лодки из воды торчат колышки, образуя нечто похожее на большую стрелу с треугольным наконечником.

— Это запруда, которую он показывал во время сеанса связи! — сказал Ворохтин.

— Замечательно! — еще более оживился Саркисян и толкнул оператора. — Камера готова? Начинай!

Гвоздев раскрыл зонтик. Чекота взвалил камеру на плечо и прильнул к окуляру видоискателя. Лодка на малой скорости приблизилась к запруде.

— Павлов! — крикнул Ворохтин, оглядывая пологий песчаный берег.

— Не кричи! — махнул на него рукой Саркисян. — Разбудишь… Ребята, все делаем тихо. Сначала в кадре спасатель. Он выбегает на берег, замечает на песке следы и мчится по ним в глубь острова… Здесь очень важно подобрать соответствующий звуковой ряд…

— Смотрите!! — вдруг пронзительно крикнула Кира, показывая пальцем куда-то вперед.

— А что там? — стал крутить головой Саркисян.

— Плавает что-то… — неуверенно ответил Гвоздев, протер глаза и снова посмотрел на запруду.

Еще никто не разобрался, что привлекло внимание девушки, как Ворохтин заглушил мотор и спрыгнул с лодки. Ухнув в воду по пояс, он насколько мог быстро пошел к плавающему на поверхности воды предмету, схватил его обеими руками и потащил к берегу.

— Мотор!! — опомнился Саркисян. — Где микрофон?! Черт возьми, почему он еще не готов?

Суетясь, Гвоздев едва не перевернул лодку. Чекота направил объектив на Саркисяна. Тот уже вошел в роль и голосом паникера торопливо заговорил:

— И вот Четвертый остров… Спасатель вытаскивает на берег какой-то предмет, обнаруженный нами только что. Может, он прольет разгадку…

— Мамочка… — прошептала Кира. — Это человек!

— Человек?! — артистическим голосом воскликнул Саркисян, тоже поворачиваясь лицом к берегу. — Да, действительно. Этот предмет здорово смахивает на человека. Но кто он? Что с ним случилось? Спасатель хладнокровно продолжает выполнять свою работу. Создается впечатление, что он идет в теплой воде. А ведь вода в озере практически ледяная!.. Вот спасатель вытаскивает человека на песок. Какой ужас! Мы видим знакомую униформу… Никаких сомнений! Никаких! Это Павлов!.. Сейчас оператор приблизит картинку, и вы сможете сами убедиться, что это игрок под номером четыре!.. Но что с ним случилось? Он без сознания?..

Ворохтин опустился на колени перед неподвижным телом, торопливо расстегнул пуговицы на куртке и прижался ухом к груди. Он застыл в такой позе на несколько мгновений, затем резко выпрямился, провел ладонью по лицу Павлова, приоткрыл его веки…

— Что же с Павловым? Что же? — надрывным голосом говорил Саркисян в микрофон. — Сейчас спасатель вынесет свой вердикт. Я даже боюсь высказать предположение. У всех нервы натянуты до предела. Кажется, что еще секунда — и они лопнут, как струны…

Ворохтин медленно поднялся на ноги.

— Павлов мертв, — сказал он.

— Павлов мертв! — едва ли не восторженно повторил Саркисян. — В это трудно поверить, но это факт. Наша экстремальная игра выдала первую жертву!.. От волнения мне трудно говорить. Перед нами остров-убийца. Его географическое название — Падыш. Площадь — три квадратных километра. Этот остров открыл счет жертвам «Робинзонады»!.. А сейчас мы прервемся для рекламного блока. Оставайтесь с нами! Мы покажем все подробности.

Саркисян опустил микрофон и вытер платком мокрое от дождя лицо.

— Замечательно, — произнес он. — Ворохтин молоток, сыграл, как надо… Греби к берегу!

Последние слова были обращены к помощнику, который с раскрытым ртом пялился на берег. Кира с недоумением посмотрела на Саркисяна.

— Вы говорите — сыграл? — произнесла она. — А разве… разве все это игра?

— Что наша жизнь? Игра… — пробормотал Саркисян задумчиво, голодными глазами глядя на остров, как бездомная псина смотрит на колечко колбасы. — А ты не спи, щелкай, щелкай фотоаппаратом! Твое дело щелкать…