– Тебе правда не нравится… – Никс наморщила нос, – мисс Джулия Флетчер?

– К этой девочке я испытываю такой же спектр эмоций, как к бездомному котенку, на улице, – улыбнулся Коллоу. – Отмыть и отдать в хорошие руки. Собственно, это я уже сделал. Чтобы по-настоящему понравиться мне, женщина должна быть умной. На симпатичную упаковку я не покупаюсь уже лет пятьсот.

Тень осторожно присела на подлокотник кресла.

– Как бы все ни выглядело со стороны, я лишь не желаю тебя ни с кем делить, – прошептала она. – Что мне сделать, чтоб ты полюбил меня?

– Я и так люблю тебя, Никс. – Живое сердце больно сжалось.

– Но не той любовью, которая нужна мне… – Корникс заправила волосы за ухо. – Я боюсь, что однажды ты начнешь забывать про меня.

– Никогда, слышишь? – Джулиус смотрел прямо в блестящие черные глаза. – В тот день, когда мы впервые встретились, я поклялся не бросать тебя, если помнишь. Предпочитаю не давать слова, если не уверен, что сдержу его.

– Пора менять тему, – объявила Тень. – Ты же знаешь, я не умею плакать.

Коллоу уснул еще до того, как Никс приступила к разбору завалов на столе. Он был почти уверен, что Тень продолжит поиски плашки, но ничего не найдет. Корникс не сможет расстегнуть на нем форму – просто потому, что это невозможно без его на то желания.

Джулиус обрадовался, обнаружив себя на знакомой дорожке среди высокого камыша. Больше всего сейчас пригодился бы хороший совет. Только на берегу никто не ждал. Все та же водная гладь, теплый песок и массивные гладкие камни – но никакого Сириуса.

Грустно побродив по маленькому пляжу, Коллоу стянул ботинки и забросил их подальше. Одиночество убивало. Он устроился на камне, обхватив руками колени. Не хотелось ни любоваться лунными бликами, ни слушать тихий плеск сонной воды.

– Где ты, когда нужен? – прошептал Джулиус, в глубине души надеясь на ответ.

Минуты таяли, растворяясь в пустом безмолвии.

– Какой ты к черту друг, если играешь в прятки так не вовремя? – возмутился он в никуда.

– Мне казалось, что ты… устал от нашего общения и должен подумать о многом. – Голос Сириуса звучал откуда-то сверху. – Плюс, ты наверняка станешь задавать вопросы, на которые я не смогу ответить.

– Тогда начну с простого вопроса. – Джулс отчаянно вертел головой. – Ты где?

– На дереве, – признался тот.

Листья шумно зашелестели, и мальчишка повис вниз головой, держась за ветку одними ногами.

– Слушай, а разве здесь раньше было дерево? – нахмурился Джулиус.

– Конечно, было! – Сириус подтянулся. – Спорим, я сейчас кувыркнусь и спрыгну, как с перекладины?

– Может, не надо? – попытался возразить Коллоу.

– Пустяки, я делал это сто раз! – Мальчишка поудобнее перехватил ветку руками.

Джулс зажмурился. Только по треску и глухому удару он понял, что на сто первый раз ветка не выдержала издевательств.

– Жив? – искреннее поинтересовался Коллоу.

– Повезло, – простонал Сириус. – Я не долетел до камня каких-то пару сантиметров!

– Оптимист, – усмехнулся Джулиус. – Не хотел бы я, чтобы мне так «везло».

– Ладно, – отмахнулся тот, поднимаясь на ноги и стряхивая с одежды песок. – О чем ты собирался со мной говорить?

– А то ты сам не знаешь? – не поверил он.

– Не знаю. – Потирая ушибы, мальчишка перебрался на камень. – Но предполагаю.

С чего-то нужно было начать. Скорее всего, Сириус боится вопросов о плашке и не желает на них прямо отвечать по непонятным причинам.

– Ты когда-нибудь встречался с истинным оракулом? – решился Джулиус.

– Да, – отозвался тот. – Их в истории было всего двое. Первый покончил с собой, а вторая ищет способ избавиться от своего дара. В этих попытках она добралась даже до меня.

– Ничего она не ищет, – Коллоу поежился, – а очень ловко пользуется своим… уродством.

– Постой, – возразил Сириус. – Нельзя называть что-то уродством только потому, что это что-то тебя пугает. Едва ли там был злой умысел.

– Ты так хорошо ее знаешь? – В животе заворочался стыд.

– Лучше, чем тебя. – Такой ответ немного расстроил. – Что девочка сказала?

– Дословно? – уточнил Джулиус.

– По возможности, – кивнул мальчишка.

– Что-то вроде «ты снова покажешь себя чудовищем, таким, как хочет он» – и все это страшным-престрашным голосом, – сообщил тот.