Шрифт:
Сама драконочка пребывала в растерянности – она крутила головой, высматривая желто-зеленого дракона, но нигде не находила его, а спросить не решалась. Она подсознательно чувствовала, что чем-то обидела его, и недоумевала, не понимая, чем именно. Между ними вдруг возникла ледяная стена, от которой до сих пор шел мороз по коже. Но она вовсе не хотела его обижать! Ведь в его объятиях было так уютно…
Вихрь, перед тем, как снова заняться своими делами, решил проведать раненого малыша и посмотреть, как его устроили. У входа в драконью казарму стоял совсем еще молодой красный дракон. Он несколько минут в упор рассматривал тайного советника, как бы не желая отступать с дороги. Затем все же отошел и тут же пренебрежительно, демонстративно повернулся к Вихрю хвостом. Тот внутренне усмехнулся – да где бы они все были, если бы Контора не вытаскивала их из лап Инквизиции по всему миру? – и вошел внутрь.
Малыш почему-то проснулся и теперь лежал, молча глядя в стену. Изредка из его глаз скатывалось две-три слезинки. Вихрь скрипнул зубами при виде осиротевшего ребенка, затем присел рядом и осторожно поправил на нем одеяло. Дракончик поднял взгляд и тихо спросил:
– Почему?..
– Что «почему»? – не понял его взрослый дракон.
– Почему они такие?.. За что они убили папу с мамой?..
– Это Церковь, малыш. Церковники убивают нас испокон веков.
– Меня зовут Стиг, а не малыш, – твердо сказал дракончик и в его словах прозвучал металл. – Стиг, а не малыш!
– Хорошо, Стиг, – улыбнулся ему Вихрь.
– Значит, Церковь?.. Что ж, я запомню. Спасибо.
Дракон с изумлением посмотрел на него. Этот трехлетнее дитя говорило как много повидавший и испытавший взрослый. Да и глаза его были отнюдь не детскими, не безумными глазами насмерть перепуганного ребенка. По-разному ведь бывает – одни после тяжелых испытаний сходят с ума, вторые ломаются, а третьи… Третьи становятся сталью. Похоже, перед ним именно такой случай. Вихрь наклонился и внимательно всмотрелся в глаза Стига. В этих недетских глазах горел какой-то странный огонек, от которого тайному советнику империи стало не по себе.
Откуда ему было знать, что сейчас глазами этого маленького, осиротевшего и искалеченного дракончика на мир смотрел один из Трех? Откуда ему было знать, что Стиг из тех, кто должен перевернуть этот мир?..
3.
Стиор медленно поднялся на ноги и огляделся – около двух десятков странных фигур окружило его. Для людей они выглядели дико. Очень высокие, не менее двух метров каждый, нескладные, угловатые какие-то тела, две пары рук, мелкая коричневатая чешуя и две пары глаз на круглых лицах. Нижняя часть лица слегка вытянута вперед, образуя некое подобие морды, черные прорези ноздрей под нижней парой глаз, удлиненных, в отличие от верхних, круглых. Да, только на картинках в редких, забытых всеми книгах, доводилось видеть магу этих существ. Выжили все-таки…
На глазах старика выступили слезы радости – случившееся давало надежду и ему, и всему их делу. Он теперь не одинок. Дзенны… Дети Тьмы… Живые! Это казалось невозможным, невероятным, но они стояли перед ним, сжимая в руках по два копья и настороженно глядя на человека, вторгшегося в их владения. И как он не подумал, что именно Чернолесье может скрывать последних выживших древних? В любом другом месте их бы давно нашли и безжалостно уничтожили. Но сколько же лет они здесь прячутся? Да, пожалуй, около двух тысяч. Стиор вспомнил историю и грустно вздохнул – сколько мудрости затоптали люди… Но теперь его задача немного облегчалась – дзенн изначально служили Тьме, истинной Тьме, а не глупым человеческим измышлениям о ней. Они помогут. Они просто обязаны помочь! Маг закинул голову и торжествующе рассмеялся.
– Твоя сейчас умрет, человек… – несколько растерянно повторил стоявший перед ним дзенн.
– Не стоит напрягаться, – на чистейшем высшем дзенн-анн ответил ему Стиор. – Да благословит тебя и твой народ Великая Мать, воин.
– Тинх, – машинально поправил его дзенн и только тут спохватился. – Откуда ты знаешь наш язык, человек?!
– Я – маг. И мы с тобой служим одной и той же силе. Тьме.
Стиор мысленно потянулся к свернувшемуся во внутреннем пространстве заклинанию и активизировал его. Старик сразу понял, почему Завеса Тьмы пропустила дзенн – древние изначально принадлежали именно Тьме, и завеса не могла принять их за чужих, потому и прошли, даже не заметив заклинания. Любой другой при попытке пересечь границу тут же сгорел бы. Дзенны с изумлением наблюдали, как тело стоявшего перед ними человека медленно окутала непроглядная черная дымка, из которой тянуло разом жаром и холодом. Глаза его загорелись мрачным синеватым отсветом, вокруг повеяло грозной, но одновременно, как ни странно, доброй силой. Силой, которая с понимающей улыбкой взирала на этот глупый мир.
– Значит, не всех перебили… – на свой манер усмехнулся дзенн, оголив боковые зубы. – Народ дзенн-анн-в'иннал рад приветствовать тебя, брат наш! Мы предлагаем тебе свое гостеприимство. Из нас завесу Тьмы вызывать не умеет уже никто…
В последних словах Стиор уловил затаенную, едва сдерживаемую горечь. Маг грустно покачал головой – видимо в Чернолесье скрываются жалкие остатки некогда великого народа, забывшие многое из наследия предков. Жаль, коли так. Впрочем, иначе и быть не может – слишком мала популяция, чтобы было иначе. Одно то, что дзенны держали в руках оружие, говорило о многом. Такое раньше считалось в принципе невозможным – древние начисто отрицали насилие, как метод решения проблем. Хотя после того, что с ними учинила Церковь, ничего удивительного…
– Да, кое-кто из ваших учеников выжил, мудрые, – склонил голову маг. – Но очень мало. И до недавнего времени ни у кого из нас надежды не было. Теперь она появилась.
– Что ты имеешь в виду? – выступил из-за спины тинха очень старый дзенн, с дряблой уже, а в некоторых местах и обвисшей кожей.
– Если не ошибаюсь, я вижу перед собой фанна? – поклонился ему Стиор.
– Ты не ошибаешься, человек, – проскользнула по лицу того почти незаметная ухмылка. – Так о какой надежде ты говорил?