…Начиная с 1926 года принимаются меры по созданию «корпоративного государства». В 1926 году в Италии принимается «закон Рокко», предусматривающий создание фашистских синдикатов вместо профсоюзов. «Самоликвидируется» христианский профсоюз. А затем и ВКТ — Всеобщая конфедерация труда. В основных отраслях производства были созданы рабочие и предпринимательские синдикаты. Уставы синдикатов утверждались королевским декретом, а их руководители назначались и контролировались правительственными органами. Рабочие и предпринимательские синдикаты соответствующих отраслей производства объединялись в 22 корпорации. Из представителей синдикатов, а также представителей министерств и фашистской партии создавались Советы корпораций, состав которых утверждался Муссолини, он же был министром созданного министерства корпораций. В 1930 г. был создан Национальный совет корпораций — совещательный орган при правительстве».

Де Голль настолько далеко заходить не собирался, но явно решил ввести элемент «корпоративного государства» в политическую систему Франции, дополнив ею привычную парламентскую демократию. И он в феврале 1969 года вынес вопрос о реформе Сената на референдум, заявив: проиграю его — уйду в отставку. Он-то думал, что народ его поддержит, а на мнение продажных политиканов можно наплевать.

Вот тут-то коннетабля и поймали. Против такой реформы Сената поднялись и правые, и левые. В апреле 1969-го де Голль проигрывает референдум — 53 % граждан голосуют против реформы. Тогда он складывает с себя полномочия, удаляется на покой и вскоре умирает от разрыва аорты.

Такова история французского 1968 года. История того, как армии молодых несмышленышей и городских дегенератов под звонкими, но пустыми лозунгами, были использованы для того, чтобы свалить одного из самых последних великих политиков ХХ века. (Напомним, что Ален Гинзберг выступил как один из кумиров тогдашних участников протеста). Одного из выдающихся националистов, сторонников Третьего пути и врага мировой финансовой закулисы. Это был не бутафорский Путин, а действительно вождь мирового масштаба, действительно опасный для тех, кто устанавливал над планетой власть финансового капитала. И хотя в 1969-ом только появился первый, примитивный прототип Интернета, а до твиттер-эпохи было еще сорок лет, вы без особого труда увидите в тех событиях прообраз нынешних протестов, оранжевых и сетевых «революций».

Казалось, каток революции шестидесятых несется вперед на всех парах, и какие-то считанные годы отделяют Америку от воплощения мечты Антонио Грамши и Франкфуртской школы. Казалось, вот-вот капитализм рухнет благодаря этой культурной революции, спланированной левыми интеллектуалами и осуществленной Тимоти Лири. Вот-вот под музыку «Битлз» и «Лед Цепеллин» над США взовьются красные и Бог его знает какие еще знамена, а на исписанных лозунгами и граффити небоскребах Манхэттена вывесят портреты Мао, Ленина, Троцкого и Че Гевары…

И вдруг эта революция кончается как по команде! Она останавливается, словно реактор, в который опустили замедляющие стержни. Тимоти Лири садится в тюрьму. Распадаются «Битлз». Умирают от наркотиков Джимми Хендрикс, Джэнис Джоплин и Джим Моррисон из «Доорз». Книги интеллектуалов-леваков больше не издаются. Молодежь стрижет хипповские космы, бреет бороды и возвращается к нормальной буржуазной жизни — учится, делает карьеру в корпорациях, женится. Эти люди интегрируются в постиндустриальное общество. Ну, за исключением разве что самых неисправимых. LSD попадает под строжайший запрет. И, кажется, Америка вышла из кризиса, лишь укрепившись.

Не подумай, читатель, что кончилось все. Реактор все же не до конца остановили. Его только прикрутили. Наркомания, пусть теперь и незаконная, растет и ширится. На ней поднимаются и терроризм, и наркомафия. Развивается рок-музыка, но теперь она распадается на течения. И если одно ударяется в сатанизм, то другие — в социальный протест или в агрессивный белый национализм. Впрочем, рок, оказавшийся слишком уж умным, уже не нужен: его просто отбрасывают, и сейчас он существует в виде реликта, уходя в самый откровенный «черный рок» с поклонением силам Зла. Теперь звучит иная музыка — бездумная, деградирующая с каждым поколением. В 2000-х годах от нее останется долбящий ритм, бессвязные слова-мантры и техношумы. Продолжается деградация культуры. Развивается индустрия порока, становятся все изощреннее половые удовольствия, а семья гибнет как институт. В общем, процесс идет — но теперь уже в форме тления, а не лесного пожара.

В 1974 году был низвержен последний американский президент, стремившийся править США как национальным государством — Ричард Никсон. Спасший Америку в самый критический момент в ее истории. Отныне Соединенными Штатами правят корпоратократы. Верхушка больших корпораций.

Тем не менее, тогда революция была заглушена. И то была именно вторая американская революция, что бы там ни говорили. Такова история проекта «Перекодировка Америки: реальности иллюзий», начавшегося еще в 1943 году.

Но это только кажется, что ничего в Америке ничего не изменилось. На самом деле изменилось все. Прежние США погибли. После «революции иллюзий» на земле США живет совсем иной народ, с совершенно другими обычаями, традициями и ценностями. Он отличается от американцев хотя бы начала пятидесятых так же, как мы отличаемся от уэллсовых марсиан. То, что было дико и страшно в старой Америке (и на Западе вообще) сегодня — в порядке вещей.

Мы не станем писать об этом много. Приведем лишь полный горечи отрывок из «Смерти Запада», принадлежащий перу пламенного американского консерватора и видного политика Патрика Дж. Бьюкенена: