Монстрик встал на ноги и, то поскуливая, то порыкивая в сторону других демонов, засеменил ко мне, взметая хвостом прошлогодние опавшие листья, траву и другой лесной мусор. От страха похолодели руки и ноги, но я вспомнила, что «такой никому не будет нужен». Снова мой бедный мальчик никому кроме меня не нужен. Эта мысль растворила страх и неуверенность, поэтому, когда монстрик добрался до меня и ткнулся носом в плечо (лбом бы уже не получилось, в этой форме рога подросли немного), я от силы удара хоть и покачнулась, но устояла и тут же обняла его обеими руками.

Ощутила, как напряжение схлынуло, оставив печальные последствия вдобавок к еще более печальным от вчерашней целительской деятельности. Поджилки затряслись уже не от страха, а от дикой, непереносимой усталости, но я каким-то образом продолжала стоять и шептать ласковые слова своему мальчику: «Тыковка, вернись ко мне. Все будет хорошо, я с тобой, я рядом. Молодец, ты мой защитник! Моя гордость…» И гладила, гладила по плечам и шипастой чешуйчатой голове. Нечаянно задела пасть и клыки, которые торчали оттуда в изобилии, и мельком подивилась — откуда что взялось, а потом передернулась, представив, как Хем будет выглядеть, когда вырастет совсем. Полная жуть!

Но мои силы не бесконечны: ноги подкосились, и я медленно осела на землю, увлекая за собой Хема. Он улегся рядом, положив голову мне на колени. А я, закрыв глаза, гладила его по голове и неожиданно вспомнила песенку, которую Ниса иногда пела, когда мы отдыхали днем на полянке под ее любимым деревом.

Незамысловатые слова детской песенки сорвалась с моих губ, сначала едва слышно, а потом все громче и четче, и я, подстроившись под ритм, поглаживала Хема по голове. Пела про цветок, который долго рос и тянулся к теплу солнца, а потом повстречал маленькую пчелку. Им было хорошо вместе, и пчелка каждый день прилетала к нему, так продолжалось несколько лет. Другие цветы завидовали счастливчику, роптали, мол, пчелы — неверные, и скоро крылатая подружка улетит и больше никогда не вернется. Но наивный цветок не верил наговорам и каждое утро ждал свою любимую, но когда, вновь распустившись весной, не дождался, увял без любимой пчелки.

Стоило пропеть последние слова, я услышала вопрос:

— А куда делась пчелка?

Я открыла глаза и увидела привычного демоненка Хема, только совсем голенького, который, чуть приподнявшись, заинтересованно смотрел на меня, ожидая ответа.

— Не знаю! Знаешь, тыковка, я тоже задавала этот вопрос своей наставнице дриаде Нисе, но ответа не получила. Она сказала, что вечной любви не бывает! И надо радоваться той, что тебе дана.

Хем кивнул, приподнялся и залез ко мне на колени. Обнимая за шею, прошептал:

— Я тоже тебя люблю и буду любить вечно! — немного помолчал, а потом, насупив черные бровки, спросил. — А вечно — это очень много?

— Даже не представляешь, насколько много! — проворчал Рейнвааль, останавливаясь напротив и протягивая Хему одежду. — Одевайся.

Он возвышался над нами словно гора, пришлось высоко задрать голову, чтобы взглянуть в лиловые холодные глаза. Странно, почему-то не увидев фиолетового бархата в них, я ощутила легкое разочарование.

Хем оскалился и зарычал на подошедшего демона, все больше удивляя меня. На мужчин других рас он так сильно и остро не реагировал. Может быть, тех он соперниками не воспринимал?..

Рейн присел рядом и спокойно произнес, не реагируя на рычание:

— На Хельвину, как на твою мать, никто не претендует, Хемвааль! Она останется твоей мамой навсегда, так что можешь успокоиться, малыш!

Уточнение «как на мать» насторожило, впрочем, демон меня в общем-то успокоил. Теперь у нас с Хемом надежная охрана, с такой внешней угрозы можно не опасаться. Если только от самих демонов…

— Наследник, я хочу представить личную охрану, которая будет сопровождать тебя ко двору отца, — успокаивающим голосом произнес Рейн, жестом подзывая подойти остальных.

Хем, поверив что мать у него никто не отнимает, и опасности вроде никакой нет, привычно быстро успокоился и флегматично уставился на охранников.

Рейн, указывая на каждого, представил. Выяснилось, что виновника драки зовут Дартвааль (он вдобавок сразил меня наповал, подмигнув), демона с голубыми волосами — Шанвааль, другого темноволосого — Сунвааль, далее последовали те, с кем я в таверне познакомилась, правда, мягко говоря, не столь любезно.

Закончив с официозом, Рейн приказал:

— С этим недоразумением много времени потеряли, так что — по лошварам и в путь!

Демоны без лишней суеты направились к животным. Рейн продолжал стоять рядом, видимо ему лично предстоит нас с наследником на этих лошваров посадить. Хем слез с моих колен и привычно сплел наши хвосты. Пик его эмоциональной активности прошел, и сейчас он снова превратился в равнодушного ко всему мальчика. А моя физическая активность и вовсе сошла на нет — подняться не в состоянии.

Фиолетовый присел рядом на корточки, сцепив руки в замок перед собой, и бесстрастно поинтересовался: