— Пошли теперь. Вперед. — Фэйган сделал мне знак рукой и пошел к дому.

— Мэм, мы вам что-то принесли!

— Не надобно ничего мне. Уходите!

— Да мы просто мимо шли!

— Идите отсюда, я сказала!

Я приуныла и упала духом, а Фэйган не сдавался: — А вот и не уйдем, пока не выйдите к нам! — он говорил с настойчивостью своего отца. Сейчас он, как никогда, был похож на него.

— Фэйган, — испуганно прошептала я. Я уже и так достаточно бед натворила и боялась, как бы он не сделал еще хуже.

— Кади Форбес, я тебе уж сказала не ходить сюда, а ты еще этого грубого мальчишку с собой привела! Прочь отсюда! Давайте!

Лицо Фэйгана сделалось багрово-красным. — Я не хотел вовсе быть грубым с вами, мэм. Но нам — Кади и мне — поговорить с вами надобно! Да ничего плохого мы вам не сделаем. Он подтолкнул меня:

— Скажи.

— Мы не собирались вам никакого зла делать, — крикнула я в подтверждение его словам. — Мы вам принесли что-то!

Немного погодя Блетсунг Маклеод все же открыла дверь и вышла на крыльцо. Теперь на ней была поношенная черная юбка и выцветшая синяя блузка. Волосы — наскоро заплетены в косу. — Ну, что тебе еще надобно, Кади Форбес? — сказала она в отчаянии. — Ну что тебе здесь надобно в этом Богом забытом месте?

— Мне надо все кусочки собрать вместе. — Я знала, что никто не поймет моих слов, как, впрочем, и я сама. Фэйган в недоумении посмотрел на меня, но ничего не сказал.

Блетсунг Маклеод остановилась в глубине крыльца. Сейчас она напомнила мне ту олениху в лесу, которая стояла на поляне, готовая прыгнуть в чащу при малейшей опасности. Мне даже казалось странным, что передо мной вообще взрослая женщина. Теперь, когда я увидела ее такой незащищенной, все мои страхи исчезли, и вместо этого я почувствовала к ней любовь и жалость. Я сказала Фэйгану: — Она боится нас.

Он чувствовал то же. — Давай пойдем медленно.

Когда мы подошли ближе, она бросила торопливый взгляд в сторону леса, все ее движения выдавали нервозность и страх. Я тоже посмотрела в сторону леса, думая, нет ли там медведя или рыси, но ничего подобного там не было. Мы с Фэйганом шли дальше, пока не оказались у нижней ступеньки. Я положила венок на крыльцо у ее ног и чуть отступила назад.

Она нагнулась, подняла венок, посмотрела на него. Потрогала пурпурные лепестки, потом в смущении взглянула на меня:

— Спасибо, Кади. — Это прозвучало почти как вопрос. Ее недоверчивый взгляд перешел на Фэйгана, она стала его рассматривать. — Как тебя зовут, парень?

— Фэйган, мэм. Фэйган Кай.

Она насторожилась. — Сын Брогана Кая?

— Да, мэм.

— Да ты не похож на него.

— Да, мэм, говорят, я на маму похож.

Она продолжала изучать его, слегка наклонив голову. — А ведь правда. Глаза у тебя, как у матери. — Она печально улыбнулась:

— Как Йона-то поживает?

— Ну, не жалуется.

— Да она и не станет. — Блетсунг Маклеод опять посмотрела в сторону леса, сделала шаг вперед, положив на перила тонкую мозолистую руку. — Она получила, что хотела. — Она вздохнула и опять посмотрела на нас. Она не спросила, зачем мы пришли, похоже, не хотела так просто отвечать на наши вопросы.

Фэйган, кажется, забыл о пожирателе грехов. — А вы маму мою откуда знаете?

— Здесь в долине все всех знают. — Ее голос звучал грустно.

— Я совсем недавно про вас услыхал — может, несколько месяцев назад.

Кажется, Фэйган не понимал, с каким вызовом он это говорил.

Блетсунг Маклеод закрыла глаза и опустила голову.

— Зачем ты говоришь так, чтоб ее обидеть? — прошептала я возмущенно.

Лицо Фэйган дернулось. — Да я не хочу ее обидеть. Я хочу правду знать. — Он посмотрел на стоявшую на крыльце женщину. — Говорят, вы своих родителей убили.

Она подняла голову и посмотрела на него, голубые глаза потемнели от боли. — Да? А еще что говорят?

Решив, что Фэйган уже все испортил, я потянула его за рукав, думая этим его остановить. Но это его не остановило.

— Еще говорят, что вы сумасшедшая.

Теперь она просто стояла и смотрела куда-то между нами, не говоря ни слова.

— А Кади говорит, что вы пчел завораживаете и про пожирателя грехов что-то знаете.

Теперь Блетсунг Маклеод смотрела на меня, стараясь поймать мой взгляд.

— А лет тебе сколько, Кади?

— Десять, мэм.

— Ты больна чем-то? Может, опухоль у тебя или что другое, что жизнь у тебя забирает?

— Нет, мэм.

— Ну, а тогда иди домой и забудь про пожирателя грехов.