— Ничего, — мягко сказал Фэйган. — Ты и не должна идти. Я сам могу это сделать.

Сквозь слезы я увидела Лилибет. Она сидела напротив меня у костра рядом с Фэйганом, нежно мне улыбаясь. — Помнишь ту ночь у реки, Катрина Энис? Помнишь, как Броган Кай избивал Фэйгана? Кто бросил камень?

— Я.

— Ты? — спросил Фэйган, наклонив голову удивленно. — Ты что?

— Я бросила камень.

— Какой камень?

— Бог не дал тебе боязливое сердце, — сказала Лилибет. — И вам следует ходить по двое.

Я выпрямилась, страх и сомнения исчезли. Я посмотрела на него. — Я пойду.

— Куда пойдешь?

— Куда ты пойдешь, туда и я пойду.

Его лицо просияло, исчезли следы тревоги. — Вот это моя Кади. — Он улыбнулся. — Нам лучше идти, пока Сим не вернулся. А то он нас отговаривать только будет.

— Он волноваться будет, если нас не будет.

— А мы Блетсунг скажем.

— А куда мы пойдем?

— Миссис Элда здесь в долине самая старая. Может, она нам кое-что скажет.

Спустившись с Горы Покойника, мы были осторожны, но не боялись. Мы остановились на опушке леса, откуда было видно дом Блетсунг Маклеод. Она в это время открывала улей.

— Она что, не в своем уме? — спросил Фэйган. — Среди бела дня улей открывает! Хочет с собой покончить?

— Да нет, не хочет. — Я вовремя схватила его за руку, потому что он уже собрался выйти на открытую поляну. — Она всегда так делает. Пчелы ее не кусают.

Мы видели, как пчелиный рой поднялся из улья, как густое облако, и облепил Блетсунг со всех сторон плотной серой шалью. Наполнив медом кувшин, она медленно пошла к дому, а темный рой спокойно улетел обратно в улей. Подойдя к дому, она увидела нас, замахала руками и побежала к нам. Мы встретились с ней на тропинке, по которой Сим Джиливрэй приходил к ее окну.

— Вы одни? — спросила она, ее глаза горели, она с тревогой смотрела в лес.

— Мы одни.

Она нахмурилась. — А где... где пожиратель грехов? Я с ним уже два дня не говорила.

— Этим утром он вышел капканы проверить. Он, наверно, вам что-нибудь на ужин принесет, — сказала я.

— Я не об этом спрашиваю. Мне все равно, что он принесет. С ним все хорошо? Вы говорили ему то, что вам тот человек сказал?

— Да, говорили, — ответил Фэйган.

— Ну, и что?

— Он знает истину.

— А что он сказал? Что сделал?

— Он принял Иисуса Христа как своего Господа и Спасителя, мэм.

— А тогда, где ж он? Почему он не спустился с горы? — Она с беспокойством смотрела на нас. — Что он теперь делать собирается?

— Он не сказал, мэм, — ответил Фэйган. — Может, ему времени больше надо, чтоб подумать.

Она не могла скрыть свое разочарование... Затем заставила себя улыбнуться и погладила Фэйгана по плечу. — Ну, ты уж точно выглядишь лучше, чем в последний раз, как я тебя видела.

— Я и чувствую себя чуть получше. Как мама?

— Не так, чтоб хорошо.

— Она заболела?

— Не то чтобы заболела, нет... Душа у ней болит, наверно. Я ей сказала все, что ты мне про Иисуса говорила, и она как стала плакать... До сих пор плачет.

— Почему?

— Не говорит. — Она посмотрела на меня. — Тебе бы баньку хорошую горячую, и волосы расчесать. Вид у тебя совсем неподходящий для такой хорошенькой девочки маленькой.

— Я в пещере была, и там везде мыши летучие, и мы нашли...

— Нам надо идти. — Фэйган потянул меня за собой. — Вы скажете Симу, когда его увидите, что мы в порядке? Мы пойдем к моей бабушке.

— Элде? Будьте осторожны.

— Мы постараемся не попасться на глаза моему папе.

— Может, вам лучше несколько деньков подождать?

— Она беспокоится за нас, наверно, и нам спросить у нее кое-что надо.

На лице Блетсунг было написано недоумение, но она не задавала вопросов. Она снова с тревогой посмотрела на гору. — Если б я могла что-то сделать...

Я знала ответ — это было ясно, как день. — Вы можете молиться.

Она посмотрела на меня, готовая расплакаться. — Я уже годами молилась все время, милая моя. Может, я не так это делала...

— Так, — с улыбкой сказал Фэйган. — Вы с Симом спасены, правда ведь? Вот и результат.

Я потянула ее за рукав. — Просто скажите Иисусу, что доверяете Ему. Попросите, пусть Он Сам скажет вам, что делать.

Она посмотрела на меня и слабо улыбнулась. — Уста младенца меня учат, да? — Что-то промелькнуло в ее глазах, и из них полились слезы. — Ну, ладно, — сказала она тихо. Я не знала, почему от моих слов в ее глазах появилась такая боль.