— На месте объясню. Мне к кулям не привыкать… Добрый день, господа. Мы начинаем нашу операцию прямо сейчас, потому что приходится, и ничего не поделаешь. Что с оружием, с солдатами? С техникой? Тушёнка запасена?

— Грузят, — ответил Леонид. Он вышел из перехода первым, оценил взглядом пространство и показал солдатам охраны, куда встать, чтоб не мешаться и притом быть наготове. — Что случилось? Противник активизировался?

— Просто только сегодня и только сейчас у нас есть уникальная возможность воспользоваться спецпредложением и бесплатно вляпаться в дерьмо… Прости. Обстоятельства сложились так, что магические переходы в нужные миры или области миров можно и нужно открывать именно сейчас.

— А иначе что?

— Что? Хм… Да как сказать… Иначе родина вот этих бравых ребят, — я кивнул на штатовских офицеров, сгрудившихся в сторонке и рьяно что-то обсуждающих, — а заодно и окрестности их родины могут накрыться большой волосатой… бедой. Нужно действовать в ускоренном темпе, чтоб погасить вспышку высвобождающейся энергии и куда-то её деть.

— Не очень понял…

— Именно деть. Объёмы энергии настолько велики, что их нельзя просто отпустить — будет катастрофа. Их нужно обязательно использовать, перевести в иное состояние. Сложная магическая система подходит идеально. Было бы у нас под рукой пару десятков огромных заводских комплексов, работающих на магическом принципе, можно было бы попробовать направить туда. Да и то вряд ли. Подобные объёмы «ест» очень ограниченное число масштабных чародейств.

— Понял. А запасти эту энергию на момент боя никак нельзя?

— Отсюда? He-а. Если будет возможность сохранить какие-то останки, я сохраню, конечно. Но, скорее всего, просто направлю в дело. Так что перейдёте в Ишниф — и можете сразу начинать войну. Заклинательная поддержка будет обеспечена.

— Ясно. Что ж… Надо значит надо. Сделаем. Только не вмешивайся по мелочи, прошу. И сообщи как только сможешь, где именно будет выход из перехода. Кстати: туда-сюда ходить можно?

— Да ради бога. О возможном закрытии перехода я предупрежу за час. Или даже больше. Всё под контролем.

— Великолепно. — И Лёня, переговорив о чём-то с офицерами, часть из них уволок с собой обратно в проход. Оставшиеся отправились гулять и курить.

— Осторожнее там с сигаретами! — заорал им вслед красный от ярости вулканолог — наверное, постоянно тут проживает и привык совмещать обязанности наблюдателя-сейсмолога и смотрителя парка. — Мох сухой, запросто полыхнёт. Одной искры будет достаточно… Это обязательно — приводить сюда кучу солдат, чтоб они тут всё перетоптали и животных перепугали?

— Посмотрим, — с раздражением пробормотал я, погружаясь в хитросплетения магии пространства. Задача была из сложнейших, и нудёж со стороны сильно мешал. — Тилька — готова?

— Готова. — Она привиделась мне абсолютно антропоморфной и юной, ошеломляюще прекрасной. Вытянувшись и раскинув нежные до полупрозрачности руки, демоница наслаждалась потоками силы, пронизывающей её эфирное тело. Да, с физическим всё было бы намного сложнее, я догадывался об этом и потому осторожничал. Чего б и не осторожничать, если есть та, которая полезет в опасное место за меня?

Теперь я знал, что уговорить её помочь было бы невозможно. Она, хоть и являлась моей полной собственностью, способна довести до исступления своим неповиновением. Не мытьём, так катаньем настоит на своём и увернётся от поручения, если только отыщет способ. А может и подгадить. Собственно, наши отношения строились прямо как у русского бригадира с только-только нанятой узбекской бригадой. Тут нужен глаз да глаз — за каждой ерундой, каждой мелочью, потому что мелочь может оказаться кирпичиком в фундаменте будущего здания.

Однако как мне проследить за каждой мелочью, если элементарно не хватает знаний?

Я мог хоть как-то рассчитывать на неё только в том случае, если сумею заинтересовать. И даже теперь — с оглядкой. Засранка ведь непредсказуема, у неё психология нечеловеческого существа. Аин может руководствоваться какими-то соображениями, которые я сумею понять лишь постфактум, когда она мне их объяснит. Если объяснит.

И даже думать об этом опасно. Тилька может почувствовать. Угадать. Она и так уже, наверное, услышала.

Пока, к счастью, демоница никак не реагировала. Работа кипела, аин старательно укладывала линию к линии и черту к черте, искру к искре, мостя переход из человеческого в знакомый ей демонический мир, словно я не пленника ей пообещал на растерзание, а автономное тело и божественную власть в придачу.

Может ли быть так, что это существо терзает сентиментальность и боль за свою давно уже утраченную родину? Или же это всего лишь уязвлённое много веков назад самолюбие? Желание отомстить врагу, пусть даже не конкретно он уничтожал её как личность и превращал в придаток к магической системе? И это тоже, наверное. Просто мне хотелось верить, что эта светлая чарующая одержимость обусловлена ещё чем-то, кроме ненависти и жажды чужой крови.