Как молекулярные лучи, так и резонаторы были установлены таким образом, чтобы на расстоянии двух миль направить их страшную реакцию на все суда, на которые они не были настроены.

Он подлетел к этой границе, взяв с собой систему громкоговорителей. Он установил спасательное судно Риссов на курс, проходивший как раз посередине линии смерти. На расстоянии сотни ярдов он не был полностью недосягаем для хорошего лучника, но металлические стенки машины обеспечивали достаточную безопасность.

Ближайшие от него люди находились сейчас почти в двухстах ярдах. Клэйн громко дал первое предупреждение. Четким, механическим голосом он обозначил линию смерти, указав деревья, кусты и другие вехи, которые образовывали границу. Он настойчиво предлагал находившимся в пределах слышимости передать предупреждение солдатам дальше.

Закончил он это первое настойчивое предупреждение словами:

— Испытайте это. Пошлите животных и посмотрите результат.

Он не ждал их реакции, а полетел, чтобы и другие группы получили тоже такое же предупреждение. Повернув назад, он увидел, что оно остановило их примерно в пятидесяти ярдах от разделяющей линии. Шли совещания. Наконец посыльные в небольших быстроходных кораблях полетели от группы к группе. Клэйн, довольный, посадил машину и стал ждать. Последовала еще одна заминка в действиях групп солдат, а затем небольшой патрульный корабль приземлился в ближайшую группу. Из него вылез Трагген и встал с мегафоном в руках. Он двинулся было вперед, но, должно быть, он знал о предупреждениях, так как остановился, не пройдя и десяти ярдов. Подняв мегафон, он закричал:

— Лорд-советник Каладж, который лично командует этими войсками, приказывает вам немедленно сдаться.

Клэйну было интересно, что насколько можно было охватить глазами, нигде не было видно никого, кто хотя бы отдаленно напоминал лорда-советника. Он сказал:

— Скажите его превосходительству, лорду-советнику, что его дядя хотел бы поговорить с ним.

Трагген холодно сказал:

— Его превосходительство не разговаривает с теми, кто находится вне закона.

Клэйн быстро спросил:

— Меня объявили вне закона?

Трагген колебался. Клэйн не стал ждать, пока он ответит.

Он сообщил:

— Пожалуйста, передайте его превосходительству, лорду Каладжу, что, если он не выйдет поговорить со мной, я поеду вдоль этой границы и буду рассказывать правду о нем солдатам.

Клэйн сделал паузу с кривой улыбкой.

— Я забыл, — сказал он, — вы ведь не можете сказать ему этого, не так ли? Лучше скажем так. Скажите ему, что я угрожаю пролететь вдоль линии и сказать «неправду» о нем солдатам.

Он закончил:

— Я дам ему всего десять минут, так что вам лучше поторопиться.

Трагген поколебался, а затем повернулся и пошел к своей машине. Она поднялась от земли и улетела назад в сторону хребта более чем в двух милях от «места». Клэйн и не собирался следить за тем, как она приземлится.

Он пролетел взад-вперед перед солдатами, останавливаясь перед каждой группой, рассказывая о себе грубые шутки.

Анализируя популярность определенных офицеров во время войны с варварами, он предположил тогда, что ни один офицер на самом деле не мог быть любим просто сам по себе — средний солдат просто не имел возможности узнать о настоящем характере их командира.

Значит, это должно было быть что-то другое. Он наблюдал и слушал и, наконец, выбрал ряд грубых острот, которые высмеивали власть. Просто рассказывая одну или две из них, он изменил отношение к себе у большинства солдат, слышавших его ободрения. Согласно докладам, его стали считать славным малым. Он им не был, но это не имело значения. Так называемый юмор был волшебным ключом к их доброй воле.

Гражданские, естественно, требовали другого отношения — факт, который старые солдаты иногда забывали.

Вопрос состоял в том, будут ли эти люди, которые были с Джеррином на планетах, которые мало, а то и ничего не знали о том, что сделал лорд Клэйн Линн против Чиннара, и которые сейчас, как предполагалось, должны были схватить его, будут они так же смеяться над его шутками?

Они смеялись, почти все до одного. Целые группы тряслись от хохота. Несколько офицеров пытались строго остановить их, но их голоса потонули в толпе. По истечении десяти минут Клэйн вернулся к месту своей первоначальной остановки, удовлетворенный тем, что он сделал, что мог, чтобы обратить людей на свою сторону.

Какую пользу это принесет, вопрос другой.

Он забыл про это, ибо увидел приближающуюся длинную, странную и удивительную процессию.

Первыми подошли десятки ярких раскрашенных патрульных машин. В полете они кружили по спирали, словно в хорошо организованном пиротехническом представлении. На последнем вираже они элегантно заняли позицию прямо напротив Клэйна. Это было мастерски, даже блестяще сделано, так что только когда они застыли, он понял, что в их новой позиции прочитывалось одно слово. Слово это было «КАЛАДЖ».