— Ну как же? Ты за одну ночь исцелила такую глубокую ножевую рану у меня на ноге. Это раз, — он загнул один палец. — Потом также легко исцелила меня после ранения болтом. Это два. Ну, и в конце-концов… — он осекся.

— Что же в конце-концов? — улыбнулась девушка.

— Да хотел сказать то, что тебя снова огорчит.

— Если ты хотел сказать про мой дом, то ничего страшного, говори. Я уже смирилась с потерей и этим ты меня не огорчишь.

— Откуда ты узнала? — удивленно уставился на неё Гелл.

— А не знаю, — засмеялась Амара. — Просто это в голову пришло.

— Ну, ладно тогда, — отвел он взгляд. — А я просто хотел сказать, что когда вытащил тебя из дома, то у тебя была сильно рассечена бровь. А на следующее утро этой раны у тебя как будто никогда и не было! И это три.

— Да если честно… — она притихла, а потом продолжила, — я и сама не понимаю, как это получается. Я использую те же лекарства, что и остальные целительницы. И делаю всё точно так же, как они. Но всё время те, кто лечится у меня, они всегда поправляются намного быстрее. Я не знаю, как такое объяснить…

— Так это же здорово, — тихо воскликнул полуэльф.

— Да-а… когда как, — погрустнела Деамара. — Верховная мать, конечно, меня всегда хвалит и ставит в пример всем остальным, но… и именно поэтому меня ненавидят все остальные сестры. Они всегда косо глядят на меня, шепчутся у меня за спиной. Как же я устала от этого…

— Из-за этого ты не захотела вернуться в храм к остальным?

— Да… и прости, что тогда повысила на тебя голос.

— Когда повысила? — полуэльф изобразил удивление.

— Ну, утром, сегодня. Когда ты об этом спросил.

— Не, не помню такого…

Амара тихо усмехнулась, увидев его удивленное лицо.

— Спасибо вам.

— За что?

— Раньше у меня никогда не было друзей. И мне было одиноко. Только Дик был моим единственным другом. Интересно, как он там сейчас… Конечно, некоторые больные, когда быстро поправлялись, благодарили и иногда просто так рассказывали о чем-нибудь. Просто болтали, а я слушала и одиночество отступало. Но, когда они полностью вставали на ноги… они прощались и уходили. У всех же свои дела и заботы. И я снова оставалась одна…

Она замолчала, а потом неожиданно тихо засмеялась:

— А вот недавно я попала в ваш полуразваленный… ну, то есть, старенький домик. И всё как-то изменилось.

Амара замолчала, как бы что-то обдумывая.

— Я даже не знаю, как сказать, — продолжила она. — Вы со мной как-то совсем по-другому общались, не как все. Даже силой усадили за стол и накормили, — девушка снова засмеялась. — А потом еще и предложили приходить в любое время и даже без причины. Это было для меня немного странно и необычно. И тогда я вдруг почувствовала, что значит иметь друзей. Настоящих друзей. Которым от тебя ничего не надо, и которые просто рады тебя видеть. Спасибо вам за это. Спасибо вам за дружбу, — из её глаз потекли слезы, слезы радости.

— Да не за что, — Гелл даже как-то растерялся и по-дружески обнял Амару одной рукой. — Если что, ты всегда можешь на нас положиться.

— Спасибо, — вытерла она слезы. — И да, кстати, — Деамара полезла в карман и, хитро сверкнув глазками, достала оттуда золотую монетку. — Ты обронил это у меня дома, — хихикнула девушка и быстрым движением вложила эту монетку в ладонь полуэльфа. — Тебе повезло, что я нашла её до пожара, — после этого она поднялась и весело зашагала прочь.

— Но это… — начал Гелл.

— Ничего не знаю, — перебила его Амара, удаляясь. — Она твоя.

Геллаир еще некоторое время покрутил монету в руках, слегка посмеиваясь, а потом положил её в карман, думая о том, как ловко его провела эта целительница. Снова оглянувшись, он увидел, как Деамара с довольной улыбкой улеглась неподалеку от остальных. Эльвин тоже уже во всю спал, упав прям там же, где и сидел — около Сиатрии. Дженни тоже, вроде бы, спала. Вокруг стало до непривычности тихо.

— «Да ложился бы тоже спать», — обеспокоенно произнесла Зара. — «Ты же знаешь, что я всё равно не сплю. Подежурила бы».

— «Я-то не врагов тут высматриваю», — усмехнулся Гелл. — «Хотя и это тоже. Я тут сижу, чтобы у Дженни, вдруг, не возникало мыслей по поводу побега. Если она увидит, что все спят, как думаешь, какая у него будет первая мысль?».

— «Ну да, ну да. Ты прав», — согласилась айну. — «Так привязать её к дереву и всё, уже не убежит никуда».