Двигаясь быстрым шагом за посланным сержантом, Хелег мог видеть: разгромленные комнаты, завалы из мебели в коридорах, несколько обожжённых гобеленов и дверей, а также трупы и лужи крови, что под ними необратимо увеличивались.

Как оказалось: разбойники выдолбили в скале дополнительные помещения — для тюрьмы и хранения ценностей. Пока братья доминиканцы и храмовники ещё не прибыли — для учёта найденных ценностей и опроса пленников, именно меченосцы должны были их охранять и капитану Конраду хотелось первому что-либо узнать от несчастных, что сидели на цепях в оборудованных клетками комнатах, чаще всего в полной темноте.

Опрос освобождённых так особо ничего и не прояснил: пираты их захватили-от полугода, до трёх лет назад. Кого когда…Хотели получить выкуп за них, тех кто говорил что не может его собрать-сразу убивали. В общем ничего и не видели, так как содержались лишь в сараях или здесь. И так выходило у всех…

Сундуков было с десяток, однако зная о свирепости храмовников к подобным нарушениям-никто даже не подумал их вскрывать. Все дожидались когда главы доминиканцев и рыцарей Храма, этого похода, прибудут и вместе с командиром Конрадом взломав замки-проведут оценку захваченного и определят доли, что получат все братья и примкнувшие к ним добровольцы, из городских ополчений и баронских дружин.

Через какое то время появились наконец братья из смежных орденов и пока тройка лидеров заперлась в казне пиратов, а их лейтенанты охраняли их же у входа в пиратскую казну-Хелег решил вновь немного побродить по взятой цитадели морских разбойников. Его тронул за плечо один из недавних пленников, которого он недавно перевязал и выдал воды и еды. Еле ворочая языком, тот прошептал: «Тут где то, ну, то есть рядом-девицы содержались…нашли?»

— Какие девицы? — недоумевал Хелег.

— Хееех, да разные: потолще-потоньше, златовласки и рыжые. Здесь пиратские командиры что то вроде своего «бардачка» сделали, но где точно-кто же знает? Думал вы того…нашли.

Стали, по просьбе Хелега — стучать в стены молотами и вскоре, метрах в десяти от «тюрьмы», в камне, обнаружилось некое пустое пространство. «Молотобойцы " развалили стену что его закрывала и в небольшой проём был кинут факел. Тут же раздался женский визг и мольбы о пощаде.

Стену разбили почти полностью и освещая найденное помещение уже несколькими факелами — обнаружили комнатушку, а в ней, на широкой скамье с циновками и шерстяными одеялами, четверых, в меру молодых и такой же мере красивых, девушек. Полностью раздетых. Им дали принесённые с первых этажей длинные рубахи и какую то обувь, правда мужскую, после чего вывели.

Пришедший недавно молодой лейтенант храмовник, постоянно подпрыгивая на месте от нетерпения и потирая руки, громогласно заявлял «Что обязан допросить этих дам, для прояснения вопросов!» Его подкалывали меченосцы и говорили: что он может совершенно «иссякнуть» на службе, от допроса сразу «четверых женщин» и что бы он себя — поберёг, а то орден Храма скоро его лишится, с такой то плотностью допросов.

Вышли наконец главы орденов в походе и вызвали через сержантов носильщиков: было решено отвезти ценности на каракку храмовников, а выплаты, за участие в походе-отдавать уже по прибытию братьев на постоянные места пребывания. «Рыцарь-лекаря» и прочих, попросили выйти из цитадели и заняться заботой о раненных и своими обычными обязанностями.

Пока приехали возы для сундуков-пока сундуки вынесли и погрузили, а потом, под конвоем-отвезли в порт, прошёл день. В честь окончания похода и захвата цитадели-меченосцы решили устроить особо роскошный ужин, а в исполнение этого отправили «продуктовые команды»: отбирать еду из лавок и разграбленных базарчиков, что бы было всего побольше, да разнообразнее.

К Хелегу приблизился капитан Конрад и хмыкнув-протянул мешочек с монетами: «Вот. Пятьдесят пять талеров. В качестве поощрения за поход: уход за раненными, штурмы-замка и цитадели…в общем-за всё!», — Конрад задумался и вздохнув продолжил, — «Брат Хелег, вам предстоит сопровождать наших раненных в Антверпен. Мы уже договорились об их приёме в главный лазарет иовитов. Необходимо в пути за ними присмотреть, а то госпитальеры-могут начать пьянствовать, были уже случаи у всех орденов-«послепоходного» буйства…Мы ещё тут, думаю, с пару недель проторчим: надо гарнизон поставить, определиться с новыми магистратами города, договориться с торговыми союзами-что бы сюда пищу и людей регулярно привозили и что-либо закупали здесь, да плюс храмовники-хотят свои посты оставить. Им тоже придётся содействовать. Мда…Завтра утром, у походного интенданта меченосцев-он сейчас в баронском замке расположился, получите ещё сотню талеров и пятерых сержантов в качестве помощников. В Антверпене, после прибытия и будете ждать дальнейших распоряжений на ваш счёт. Если не увидимся утром, говорю сейчас: «Удачи!»

Капитан Конрад ушёл оставив задумчивого «рыцарь-лекаря» обдумывать услышанное, наконец Хелег плюнул на землю и огляделся на пирующий стан ордена Меча.

Было весело! Пьяные ветераны братались и плакали. Кто-то молодцевато прыгал с двумя кинжалами в руках, неизвестный-пел неприличные песни. Раздали достаточно пива и чего покрепче, вроде виски.

— Ви-иски-и-и!!! — орал старый сержант, — настоящее пойло для братьев ордена! Напиток-наикрестоноснейший!

— Почему? — удивлялся его словам Хелег.

— Да говорят, что его наши первые пилигримы, что шли брать Иерусалим у треклятых сарацинов и узнали, вот!

— Хм…так те же вроде-не пьют? — не унимался Хелег.

— Ну…тогда они узнали рецепт и секрет производства, а пить-стали сами, без сарацинов! — ответил старый сержант и расхохотался.

Стоявшие в комендантской страже меченосцы-искренне завидовали товарищам, но терпели, надеясь завтра, после смены постов-всё наверстать…

Утром, Хелег был отправлен лейтенантом — к интенданту похода за получением средств на сопровождение раненных, а после-сразу же посажен, без особых приготовлений, вместе с десятком помощников: пятью сержантами и столькими же санитарами, на каракку, что все эти дни была «общим лазаретом» орденцев. Через час судно отправилось в Антверпен, столицу ордена «святого Иова».