Кампинс был заключен в тюрьму, и, хуже того, его вынудили подписать документ, которым вводилось военное положение. В документе также подчеркивалось, что каждого, кто не согласен с новым режимом, ждет наказание. Запрещалось носить оружие и собираться группами более трех человек.

Жители Гранады были лишены достоверной информации, но ближе к вечеру, когда город успокоился, а все магазины были еще закрыты, по сонным улицам прогромыхали грузовики с суровыми солдатами, не смотревшими по сторонам. За ними шла артиллерия. Некоторые неверно истолковали присутствие на улицах военных, решив, что они выступили, чтобы противостоять фашистам. Парочка наивных даже приветствовала их.

Конча проснулась от грохота грузовиков и скрежета тормозов. Женщина дремала в темной спальне, окна которой выходили на улицу. Она тут же разбудила Пабло. Они приоткрыли одну ставню ровно настолько, чтобы видеть то, что происходит под их окнами. Супруги стояли так близко, что во мраке комнаты слышали дыхание друг друга. Если бы солдаты подняли головы вверх, они бы их непременно заметили, но слова Кончи утонули в реве моторов.

— Святая Дева Мария! — прошептала она, и ее пальцы сжали руку мужа. — Это происходит. Это действительно происходит!

Перед ними разворачивалось то, о чем уже несколько дней ходили слухи. Кончу охватила паника.

— Где наши дети? Где они? Нужно их найти.

Конче захотелось немедленно собрать всю семью, она уже не скрывала тревоги. Присутствие этих вооруженных бригад, кого бы они ни поддерживали и каким бы ни был их приказ, означало лишь то, что никто сейчас не мог оставаться в безопасности.

— Антонио куда-то ушел, Игнасио, наверное, тоже. Остальные в своих комнатах, — ответил Пабло, выбегая на лестничную площадку, чтобы проверить спальни.

Хотя все дети были сильнее и здоровее родителей, необходимость узнать местопребывание своих отпрысков была продиктована инстинктом, который Пабло и Конча не могли сдержать. Они бегали от комнаты к комнате, разбудили Эмилио с Мерседес, потом увидели, что кровать Игнасио пуста.

— Я знаю, где он… — сонно пробормотал Эмилио, спускаясь с чердака и спотыкаясь при этом.

— Где? Где он, по-твоему? — обеспокоенно спросила мать.

— Наверное, у Эльвиры.

— Не хочу этого слышать, Эмилио. Сейчас не время говорить о брате гадости.

Эльвира была женой самого знаменитого матадора в Гранаде, Педро Дельгадо, а долгие вечера, которые проводил с ней Игнасио, стали предметом пересудов. По словам Игнасио, Педро все знал, как и остальные, и, когда уезжал из города, позволял своему протеже, молодому Рамиресу, до известной степени заботиться о своей жене. Это не объясняло ситуацию. До замужества Эльвира была проституткой, хотя и первоклассной. Что бы Конча Рамирес не думала о поведении сына, этот факт биографии Эльвиры беспокоил ее больше всего.

— Ладно, — отрезал Эмилио. — Но если нужно, можешь найти его там.

Даже несмотря на то, что на улицах города появились фашистские войска, Эмилио не мог упустить возможности походя очернить брата.

Антонио тоже не было дома. Сегодня его никто не видел.

Они все столпились в родительской спальне возле узенькой щелки в ставнях. Мерседес стояла на кровати, положив руки отцу на плечи, чтобы не упасть, горя желанием хоть одним глазком увидеть происходящее на площади. Последние войска ушли, теперь улица казалась необычайно спокойной.

— Эмилио, что происходит? Они еще там? — Мерседес говорила слишком громко в наступившей тишине. — Я ничего не вижу. Ничего!

— Тсс, Мерше, — цыкнул отец, жестом показывая, чтобы она замолчала.

Он различил звук приглушенных голосов лишь в нескольких метрах от их окон, а теперь они все услышали звук стрельбы, который нельзя было перепутать ни с чем.

Раз-два-три.

Они все про себя пытались уловить ритм, даже в звуке выстрелов. В этот миг их мир перевернулся. Звук выстрелов теперь еще долго будет прерывать их жизнь днем и сон по ночам.

Прямо под их окнами, непосредственно возле кафе, раздались голоса, но, сколько бы Рамиресы ни выглядывали, не могли разглядеть говорящих. Вскоре их любопытство было удовлетворено. Двое мужчин пересекли площадь с поднятыми вверх руками.

— Они вышли из дома Пересов. Это Луис и один из его сыновей! Это Луис и Хулио! — удивилась Конча. — Господи! Смотрите, их забирают! Они на самом деле их забирают…

Ее голос замер. Всем было тяжело смотреть, как у них на глазах солдаты арестовывают невиновных и уводят их прочь. Они не могли поверить своим глазам.