А еще Аня удивлялась, что владыка говорил как чиновник: «Вот мы проведем это мероприятие…»

– А тридцатилетний попишко, сидевший справа от меня, все время какие-то невероятные истории запускал. Лежу, говорит, на пляжу. Вдруг капнуло что-то, а это икра из щуки. Мужик поймал щуку икряную и несет мимо. Пятнадцать килограммов щука – и это на Урале! Чудо!

Тут Аня мучительно заламывала руки:

– Какая-то у меня антирелигиозная пропаганда получается! На самом деле было очень хорошо, только слов не найти! Никогда в жизни такого не было! И почему бы людям не повеселиться? Ведь новый святой появился! Кстати, иерей московский – соколиная такая посадка головы – говорил, что он не ко всякому бы поехал на вручение нимба…

– Икону-то вам подарили святого мученика? – полюбопытствовали мы.

– Приходите, покажем. Там Стефаний очень на моего Ивана похож. Но племянник говорит, что на него.

Вы когда-нибудь пробовали его баклажаны? В теплице Макса вырастают не баклажаны, а аэростаты! Бывало, придешь к нему, чтобы помочь картошку копать… Да впрочем, один раз только пришли, потому что у его Глафиры ноги разболелись. Так вот, пес Новобранец сначала приглядывается ко всем, а потом как начнет лапами землю рыть, только клубни летят.

А после этого Макс и выставляет синенькие в своем особенном маринаде. То есть сначала он каждый баклажан разрезает вдоль, начиняет луком, чесноком, морковью и перцем, потом зашивает и заливает чем-то, что держит в тайне. Самогон он тоже наливает щедро, при этом предупреждает:

– Шестнадцатый стакан не пей!

И только портит разнеженный вечер что? Голодный вой соседской овчарки. Макс участкового уже вызывал, а тот посоветовал, страшно сопя после самогона и фирменных баклажанов:

– Вы ее отравите, эту овчарку!

– Пробовали, – жаловалась Глафира. – Подсунули миску с кашей и ядом, так неопохмеленная соседка подхватила ее и понесла к себе в дом – с трудом вырвали. А если б мы не успели?

Тон сопения лейтенанта изменился в том смысле, что плохо, конечно, вас жалко, а ведь пришлось бы засадить хороших людей, у которых такой атомный самогон, и отлично, что успели вырвать у соседей отравленную пищу, за это надо бы и тост.

В день рождения Макса, 29 июня 2003 года, Глафира вернулась поздно, с легким сизым налетом лица. Отдышалась.

– Собрание было долгое, – по губам бегал трепет оправдания, – парторг задержал еще, все про митинг протеста напоминал, не успела тебе подарок купить.

– Коммунизм тебе дороже мужа? – закатил глаза Макс.

– Что ты, что ты! Завтра обязательно сделаю подарок.

– Сделай мне подарок – не делай революцию!

– А вот этого я тебе обещать не могу. Посмотри, как власть унизила народ.

– Власть унизила народ – зае…ла прямо в рот. – Часто ему было нестерпимо наблюдать мертвые призраки слов, поэтому так беспощадно он свернул шею разговору.

И пошел кормить собаку. Молодой Новобранец весь засветился навстречу ему глазами (с коричневыми шерстяными очками вокруг), но не бросился с заискивающей любовью – дай, мол, покушать, а весь вытянулся в струнку и только что честь не отдал. Макс ухватил его за ухо и сказал:

– Вольно!

Поставил перед ним бадейку.

Полтора года назад Макс вернулся пьяный, ночью. И вдруг остановился, и перед ним появилась дверь в виде проблемы: запертая изнутри на защелку. Ну, он находился в это время в другом мире, где проблемы решаются легким движением пальца и где снег не холодит, а греет. Поэтому Макс решил: под яблонькой в снегу так тепло, полежу немного, а потом на остроумии попрошусь домой.

Очнулся в пять утра. Оказывается, огромный лохматый Новобранец распластался сверху и грел командира всем телом. Макс только одну почку отморозил, а так все в порядке.

Да какое там в порядке! Сильно горевал: пришлось совсем бросить пить. Только гостям наливал, вот и вся радость.

Сестра ему все браслеты совала гематитовые:

– Носи на той руке, где почка. – И двигала милосердными морщинами во все лицо. – Гематит – это такой минерал, от всего исцеляет. Понимаешь, там создаются суперслабые биополя, они взаимодействуют…

Старость подсушивала ее бережно, в щадящем режиме. Яркие глаза пульсировали в такт убеждающим словам, поэтому чудесные браслеты имели необыкновенный успех.

Гематит, конечно, его почкам не помог, но зато помог Глафире – сестра дала двенадцать тысяч, заработанных на браслетах, на суперновое лекарство. И оно сохранило жене ногу. Так что спасибо всем, кто покупал у сестры!

Горыновна вдруг сказала:

– Поживу немного у вас. Скучно мне одной.

Тогда он звал ее просто тещей. Макс ответил ей: