— Как я сказал, у меня был необычный посетитель, — снова начал Малькольм. — Точнее, мне следовало сказать, что у меня был первый посетитель с тех пор, как мой отец пропал или умер. Раньше единственным моим посетителем был отец, не считая чистильщиков обуви и хозяев гостиниц.

— Как вы повторяетесь, дорогой Малькольм, — мистер Кокс перевел взгляд на потолок, а Кермит деликатно откашлялся.

— Каким холодным презрительным человеком вы умеете быть иногда, мистер Кокс, — отметил Малькольм.

— Так! Так! — выкрикнул мистер Кокс. Кермит широко улыбнулся: мистера Кокса впервые критиковали в глаза, пусть за спиной он не удостаивался ничего, кроме критики.

— А еще несколько дней назад мистера Кокса осудили в Замке. Мадам Жерар, — уведомил их Малькольм.

— Что меня осуждает мадам Жерар, это для меня не новость, — подхватил мистер Кокс. — Женщина, которая обязана мне своим успехом, конечно, должна часто порочить меня, хотя бы ради того, чтобы чувствовать, будто ее жизнь — это только ее заслуга.

— Разве это не ее заслуга? — встревожился Малькольм.

— А как вам показалась мадам Жерар, дорогой Малькольм? — поставил вопрос мистер Кокс.

— Но я не хотел рассказывать вам сегодня о вечере у мадам Жерар, — перебил Малькольм. — Это было бы к месту утром, на скамье, но…

— Тогда о чем же вы хотите рассказать? — спросил мистер Кокс.

— Как о чем? О посетителе, старый вы… — Кермит осекся, прежде чем произнести известное слово, и рассмеялся, потому что нашел наконец в Малькольме поддержку против долгой тирании мистера Кокса.

— Возможно, мне стоит отложить эту историю до того времени, когда мы с Кермитом останемся наедине, — отважился сказать Малькольм.

— Вы скажете все, что вам есть сказать, здесь и сейчас. И не надо нам этих юношеских соплей и уловок, — приказал мистер Кокс.

— Ваши манеры меня не пугают нисколько, — храбро ответил мальчик мистеру Коксу.

— Всем, что у вас есть, всем, что мы обсуждаем сейчас целыми днями, — начал мистер Кокс, — вы обязаны мне. Постарайтесь помнить об этом, когда чувствуете себя особенно горделиво и привольно!

— Мы будем слушать приключение Малькольма, или мы будем обсуждать наши обязательства перед вами, сэр? — обратился Кермит к мистеру Коксу.

— Вот что произошло, — доложил Малькольм без дальнейших проволочек, — вчера в полночь меня посетил Жерар Жерар, лично.

Мистер Кокс и Кермит были слишком ошеломлены, чтобы отреагировать сразу.

Когда сам мистер Кокс не смог собраться и прокомментировать сообщение мальчика, Кермит, после некоторой внутренней борьбы, промолвил:

— Полностью ли ты отдаешь себе отчет в том, какая честь тебе оказана, Малькольм?

— Честь? — повторил Малькольм, всерьез пытаясь понять Кермита.

— Какой он вообще может дать отчет! Какое там полностью! — пробурчал мистер Кокс, красный и раздраженный.

— Малькольм! — воскликнул Кермит, подойдя к сидящему мальчику. Он с силой схватил его за руку, будто разговаривая с глухонемым. — Жерар Жерар — миллиардер, творец президентов, друг королей, МАГНАТ!

— Друг королей? — Малькольм ухватился за одну эту фразу.

— Он сотрапезник коронованных особ, исследователь Африки и поэт!

— Поэт? — Малькольм был этим озадачен и не слишком заинтригован.

— Первый человек нашего времени, — заключил Кермит.

Затем, повернувшись к астрологу, лилипут безнадежно констатировал:

— Профессор Кокс, он не впечатлен.

— Чего вы от него ожидали, — мистер Кокс был вне себя. — У него было всего три адреса, и я совсем не ожидал от него сейчас такого рывка. А может быть, никогда… Жерар Жерар!.. это так преждевременно…

— Вы злитесь оттого, что Жерар приходил ко мне, — закричал Малькольм, поднимаясь. Он внезапно почувствовал, что его предали.

— Почему он называет Жерара по имени? — остолбенело отметил Кермит.

— Не смешите нас, Малькольм, — отругал его мистер Кокс за предположение, что они сердятся. — Злы на вас! Сядьте сейчас же, — и астролог издал звук вроде хрюка.

— Ради Бога, расскажите нам, что произошло, — попросил Кермит. Неверие все еще боролось в нем с удивлением.

— Ну… ничего не произошло, — ответил Малькольм. Мальчик почти согласился теперь, что мистер Кокс, вероятно, прав, и что сам он ничего не понял, и что визит Жерара если не приснился ему, то свелся к тому, что магнат вошел в его комнату и вышел.